— А у нас и нет рыбы-то, — сказал кто-то.

— В озере в долине можно наловить, — ответили ему.

— У нас вроде оставалась…

Я, поджав губы, решил пока не говорить, что там случилось с этими озером и долиной. Хотя, с годами, кто знает, может, и восстановится красота.

— А его, что, зовут Кутень? — послышалось от малышни.

— Да.

— Кутень, Кутень, Кутень!!!

Цербер поморщился — волна новой радости от детворы означала новые тычки, дёрганья и щипки. Ну да, безымянное существо не так интересно мучить… Но Кутень стоически переносил малолетнюю радость, даруя мне возможность наладить контакт.

— А почему Кутень-то? — вдруг спросила девчонка из первого ряда.

Я не хотел упустить только-только завязавшийся разговор.

— Его так назвала одна девочка по имени Дайю, — ответил я, старательно отгоняя грустные мысли о принцессе, — Ей, кстати, примерно столько же лет, сколько и тебе. Правда, тогда Кутень был совсем мелким, как кошка.

— А-а-а… — догадался один из пацанов. — Это потому что он и кутёнок и тень!

— А где сейчас эта Дайю? — последовал следующий вопрос.

Я вздохнул, понимая, что разговор мне не совсем нравится. Но делать было нечего…

— Когда я закончу здесь, мне придётся идти её искать, — честно ответил я.

От меня вдруг не укрылось, что старший в это время тронул какой-то камушек, висящий на шее. Остальные то и дело косились на него, и он едва заметно кивал и пожимал плечами…

Ну, ясно, у него что-то вроде «амулета правды». И, видимо, он и сам был удивлён, что от меня ещё не прозвучало ни слова лжи.

— А ты тот самый Малуш из Железных Скал? — спросил ещё один пацан. Он, видимо, откуда-то меня знал, и я даже растерялся.

Просто впервые услышал, что я, оказывается, даже родом не из Калёного Щита.

— Наверное, — задумчиво ответил я, почесав затылок, — Я не помню.

— Так и вправду наши родители живы? — спросил, прищурившись, старший, уже не скрывая, что зажал в пальцах амулет.

Милая беседа без драки была хороша, но далёкий рокот и едва заметная дрожь земли намекали мне, что времени мало. Поэтому я решил, что разговоры пора сворачивать.

— Как тебя звать?

Юноша замялся, но потом, тряхнув головой, сказал:

— Мирослав.

— Ну так вот, Мирослав, я не знаю, живы ли именно твои родители. Но я постарался спасти как можно больше броссов, которые вместе с Волхом пошли на Камнелом…

— Камнеломцы хотели нас убить!

— Да, отец Волх говорил, что им нужен наш бросский огонь!

— Они пьют нашу кровь, чтобы стать сильнее…

Я поднял руку, останавливая разговоры. Потом под восхищённые взгляды вызвал в руке Губитель, под ещё большее изумление всунул в него руку и вытянул обратно.

В моём кулаке была зажата добрая горсть окровавленного снега, который я просто метнул веером в воздух над головой. И тут же махнул топором, рассекая горсть «клинком ветра»… Я вложил в магию щепотку сил, достаточную, чтобы кровь Волха разметало как можно дальше, да ещё подхватило ветром.

Вот крупицы влаги, тающей на глазах, стали опадать. И по Калёному Щиту, словно круги на воде, пошла волна мерцающего света. Вспыхнул рисунок под моими ногами, вспыхнули рисунки под другими домами… Засиял огромный круг на центральной площади, которая ещё осталась целой.

Ложь Волха, которой он так старательно оплетал деревню, распадалась, как сгоревшая трухля…

Подростки заворожённо смотрели на всё это, и Мирослав, вскочив, крикнул:

— Что ты сделал⁈ Ты хочешь уничтожить Калёный Щит?

Но я тут же оказался рядом и схватил его за плечо.