Даже зачарованные светом Яриуса доспехи не помогли. Впрочем, тут была немного другая причина — просто местный бог солнца и света немного осквернён Тьмой, и его чары уже не имеют никаких защитных свойств. Так что, чего они удивляются-то?

— Но как? — только и вырвалось у Храмовника.

Я не стал отвечать, а просто, схватив его поверженного соратника за края дыры в нагруднике, метнул его, словно закованную в металл тряпку. Тело снесло рыцаря, а другой попытался в это время напасть на меня — и замер, глядя, как я перехватил клинок голой рукой.

Ну, не совсем голой… Мою ладонь тонкой магической плёнкой огибало изменённое «огненное яйцо», напитанное и огнём, и Тьмой, и кровью. Но такого мастерства этим олухам можно и не знать, всё равно не оценят.

Да и зачем, если им осталось жить всего ничего?

Кажется, Тьма подбрасывает в моё сердце слишком много злости… Стиснув зубы, я тут же долбанул клинком по шлему Храмовнику, просто оглушив его, а затем таранным ударом ноги закинул его в лесную чащу. С хрустом стали падать несколько деревьев…

Так, надо успокоиться. Нельзя допустить напрасных убийств, мне ещё нужна моя светлая душа… А лишний вес грехов лишь сделает её уязвимее перед Бездной.

— Ты же лиственник! — заорал Хрмовник, сбитый бесчувственным телом своего напарника, — Тебе нельзя убива-а-ать!

Он уже высвободился и метнулся с клинком навстречу мне. С ним я тоже особо не церемонился — просто сломал клинок ребром ладони, потом подсёк противника ногой и перехватил за горло.

— Спасибо, что напомнил, — процедил я сквозь зубы, старательно контролируя свою злость.

Но Храмовник, кажется, даже не заметил, что мои пальцы со скрипом сжимают его латный воротник. Он вытаращился на свой сломанный меч и буквально задрожал всем телом…

— Невозможно! — только и прохрипел он.

Ну⁈ Может, сейчас догадается?

— Яриус, дай мне сил! — он, отбросив клинок, сбил мою руку и попытался воткнуть кулак мне в лицо.

Нет, не догадался… Ну да ладно, пусть живёт, может, ума наберётся.

Остановившийся кулак дрожал от напряжения перед моим лицом, с мерцающим трением пытаясь пробить мою защиту. А я всего лишь сконцентрировал всю магическую энергию в одном месте, чтобы не тратить лишнего. Но одно то, что эта магия выдержала удар паладина, значило очень много.

Ай! Смердящий свет!

Я выгнулся, когда в меня сзади прилетел арбалетный болт. Догадливый стрелок промахнулся лишь чуть, задев ворот нагрудника, и наконечник резанул мне по шее.

Да, что-то я забыл совсем про других участников…

— Пошёл отсюда, — я тут же выдал Храмовнику оплеуху, и тот улетел к своему ещё живому напарнику в ту же чащу. Лишь захрустели ещё сбитые деревья.

Повернувшись и выцепив глазами стрелка, я улыбнулся, но тут же поморщился. Новая волна гнева хлынула в душу, и утолить эту жажду мог только хруст позвонков этого наглеца.

А вот это плохо… Жажда убийств — это очень плохо. Со вздохом мне пришлось погасить полутёмную сферу вокруг моего тела и вызвать в руке Губитель Древа. Ладно, будем по старинке, по-варварски.

Хотя этих тёмных я не собирался особо жалеть. Если Храмовники были просто одурачены ересью, то эти-то сознательно выбрали такой путь.

Снова я метнулся по лесу, собирая жатву из своих врагов. Я всё же старался не убивать, а лишь калечить, но тут уж как получалось… Правда, калечил я с не меньшей жаждой жестокости, ну да и ладно. Живые же! А оторванные руки и поломанные ноги будут им всю жизнь напоминать, что не дело это, Бездне служить!

На некоторое время небольшой лес заполнился лишь криками боя и стонами раненых, но всё было кончено через минуту. Отряхнув руки, я оглядел побоище, оценивая прекрасные позы врагов, свисающих с поломанных стволов деревьев.