Хантер сказал:

— Говорю вам, не трогайте его. Вы не знаете, где полковник?

— Он составляет рапорт. Просит подкрепления, — сказал Лофт. — Дела складываются гораздо серьезнее, чем мы предполагали.

Прекл взволнованно спросил:

— И пришлют? Подкрепление пришлют?

— Откуда я знаю.

Тондер улыбнулся.

— Подкрепление! — негромко сказал он. — А может быть, замену. — И добавил с улыбкой: — Может быть, я скоро смогу гулять по улицам, и встречные будут приветствовать меня: «Добрый день!» и будут говорить друг другу: «Вот идет военный» и радоваться. И всюду будут друзья, и я смогу поворачиваться спиной к людям, ничего и никого не боясь.

Прекл сказал:

— Оставьте его в покое. Он опять начнет.

И Лофт сказал с гримасой отвращения:

— У нас достаточно всяких неприятностей. Не хватает только, чтобы офицеры посходили с ума.

Но Тондер продолжал:

— Капитан, вы на самом деле ждете подкрепления?

— Я этого не говорил.

— Но вы сказали, что, может быть, пришлют.

— Я сказал, что мне ничего не известно. Слушайте, лейтенант! Мы завоевали полмира, теперь надо наводить в нем порядок. Вы сами это знаете.

— А другие полмира? — спросил Тондер.

— Там некоторое время будут продолжать бессмысленное сопротивление, — сказал Лофт.

— Значит, наши силы раскидают по всему миру?

— Да, на некоторое время.

Прекл сказал, нервничая:

— Заставьте его замолчать! Заставьте его замолчать! Остановите его!

Тондер достал носовой платок из кармана, высморкался и заговорил так, словно в голове у него было не все в порядке. Он смущенно засмеялся и сказал:

— Мне приснился очень странный сон. Наверное, это был сон, а может быть, мысли наяву. Может быть, сон, а может быть, мысли.

Прекл сказал:

— Капитан, остановите его!

Тондер спросил:

— Капитан, этот город завоеван?

— Конечно, — сказал Лофт.

В смехе Тондера проскользнула истерическая нотка. Он сказал:

— Завоеван, а мы всего боимся; завоеван, а мы со всех сторон окружены, — он засмеялся громче. — Мне приснился сон… или это наяву? Снег, по нему черные тени, а из-за дверей выглядывают лица… занавески, и за ними тоже холодные лица. Это мне снилось, а может быть, наяву…

Прекл сказал:

— Остановите его!

Тондер сказал:

— Мне снилось, что Предводитель сошел с ума.

Лофт с Хантером захохотали, и Лофт сказал:

— Наши враги уже поняли, сошел он с ума или нет. Вот так сострил! Надо написать об этом домой. Там во всех газетах напечатают. Наши враги теперь оценили сумасшествие Предводителя.

А Тондер продолжал, все еще смеясь:

— Победа за победой, все глубже и глубже увязаем в патоке, — он захлебнулся смехом и, откашливаясь, поднес платок ко рту. — Может быть, Предводитель сошел с ума. Мухи завоевали липкую бумагу. Мухи захватили еще двести миль липкой бумаги! — его смех становился все истеричнее.

Прекл наклонился над столом и тряхнул Тондера здоровой рукой.

— Молчать! Слышишь! Молчать! Не смеешь так говорить!

И тогда Лофт понял, что этот смех истеричен, и он подошел к Тондеру вплотную и ударил его по лицу. Он сказал:

— Молчать, лейтенант!

Тондер продолжал заливаться смехом, и Лофт еще раз ударил его по лицу и сказал:

— Молчать! Лейтенант, вы слышите, что вам говорят?

И вдруг смех умолк, и в комнате ничего не стало слышно, кроме шипения фонарей.