– Дарий…

– Открой, Альма.

Пришлось открыть. На бархатной подушке лежало удивительной красоты колье, по узору сразу стало ясно, дело рук искусных мастеров. Украшение напоминало тончайшую паутину, усеянную рубинами.

– Красиво, – хотела прикоснуться, но Дарий вмиг оказался у нее за спиной.

– А вот это позволь мне самому, – взял колье, – убери волосы.

Альма приподняла косу, и уже через пару секунд на шее красовалось это переливающееся великолепие.

– Тебе очень идет, – прошептал у самого уха, – и еще, думаю, стоит предупредить. Это анафийское колье.

– Что? – тотчас посерела. – Негодяй! – выкрикнула на развороте. – Да как ты посмел!

– Прости, милая, но я исчерпал все средства. Осталось последнее, – провел пальцем по россыпи камней.

– Неужели думаешь, что сможешь затащить меня в постель? Не получится!

– Посмотрим, но что-то мне подсказывает, все получится. А знаешь почему? – прижал ее к себе. – Потому что я так изголодался, – и Альма увидела такую же цепочку, правда, с одним камнем на шее мужа, – так соскучился. Этой ночью ты придешь ко мне, изнывающая от желания.

– Не дождешься! – и уже ощутила нечто странное – внизу живота возникла истома.

– Чувствуешь, да? – отметил порозовевшие щеки, учащенное дыхание. – К ночи твое терпение лопнет, – затем отпустил фею, – хорошая карта получается. Ты молодец.

И направился к выходу. Альма же попыталась снять подарок, да не смогла.

– Проклятье, – плюхнулась в кресло.

А Селен проводила Амину, и уже было вернулась к чаше, как вдруг двери распахнулись. На пороге стоял Арман.

– Здравствуй, – медленно вошел в мастерскую. – Освоилась, смотрю? – окинул взором помещение.

Две недели назад перед самым отъездом повелел превратить пустующую залу в мастерскую для Селен. Давно надо было, но вот что-то все тянул, откладывал на потом, то дела, то жена не в духе, то сам не в духе.

Фея же растерялась, никак не ожидала столь скорого появления. Обычно гонцы сообщали за день до прибытия, а тут. Хотелось верить, что Арман не слышал ее разговора с сестрой.

– Здравствуй, – опустила голову, в последнее время все чаще стала прятать глаза. – Да, освоилась. Спасибо, мне это было нужно. Как поездка? Увенчалась успехом?

– Более или менее. Южные эльфы все еще сомневаются, стоит ли воевать с Советом чародеев.

– Ты дал им время на размышления? – резко подняла взгляд.

– Дал. Если они согласятся, я сохраню их суверенитет. Таково условие, – подошел к гончарному кругу. – Красивая ваза.

– Это чаша для фруктов, – улыбнулась, но без былого задора. Ее задор иссяк после событий в поселении, с той поры она стала, как хотелось думать, взрослее, на деле же просто отчаялась, разочаровалась в себе.

Арману было горько и больно смотреть на жену. Где его маленькая хулиганка? Где строптивая колючка, которая не лезла за словом в карман? А ведь они так и не поговорили ни разу открыто. Дакар пытался, заводил разговор, но фея пресекала на корню, однако видно же, случившееся изъедает её по сей день, терзает, отчего Селен выгорает изнутри.

– Значит, чаша, – коснулся влажной глины, провел пальцами по мягкому краю, затем накрыл руку феи, – Селен, – потянул ее вверх.

А она поднялась.

– Я соскучился, – обнял свою девочку, – не передать словами, как, – вдохнул аромат волос, ощутил тепло, услышал стук сердца.