– Я тоже, – прижалась к нему, уткнулась лицом в грудь.

– Тебе на самом деле тошно со мной рядом? – произнес негромко, почти шепотом.

Значит, слышал-таки разговор. С другой стороны, лучше пусть знает.

– Тошно.

– И на самом деле считаешь, что я терплю твое общество?

– Просто я уже не знаю о чем думать, Арман.

– Ты очень, очень, очень сильно заблуждаешься, – говорил он тихо, и голос его ласкал слух, пробирал насквозь. – Я не тебя терплю, а себя.

Амос в этот момент настиг Амину рядом с покоями. Фея брела с задумчивым видом, как вдруг ощутила легкое прикосновение, тогда же обернулась, но никого не увидела.

– Кто здесь? – сразу насторожилась. – Лура?

Но тут случилось совсем непонятное – нечто подхватило фею, закружило, а спустя минуту взору явился Амос и тут же схлопотал затрещину, за которой последовал поцелуй.

– Не смей меня так пугать, – обвила руками мужа за шею. – Наконец-то, ты здесь.

– Наконец-то, – принялся осыпать поцелуями лицо, шею.

Так и зашли в покои, так и упали на кровать. Амина буквально срывала с него одежду, впрочем, Амос тоже не осторожничал – оторвал подол платья, за оным послышался треск ткани на груди. Женой овладел немедленно, ибо все эти дни только и мечтал о ней, видел во снах, а просыпался с болезненным чувством одиночества, так как уже привык просыпаться со своей малышкой под боком.

– Ты скучал по мне? – произнесла сквозь прерывистое дыхание.

– Скучал ли? – и капелька пота скатилась по лбу. – А разве не видно? – вошел в нее грубо, на всю длину, заставив фею вскрикнуть.

А спустя секунду Амина сидела на нем верхом и двигалась так, что Амос был вынужден схватиться за спинку кровати.

– Ответь, – опустилась резко, а рукой схватила за мошонку.

– Дьявол, да! Скучал!

– Очень хорошо, – приподнялась и снова опустилась, снова резко.

И Амина плюхнулась ему на грудь, обняла за шею, а бедрами начала двигать с такой скоростью, что Амос утратил контроль. Цербер зарычал, выпустил клыки и когти, но тотчас ощутил поцелуй, а следом дрожь – его девочка сдалась.

– Как же я люблю тебя, – перевернул Амину на спину, прижал собой к матрасу.

– А я тебя, – простонала, все еще пребывая в состоянии эйфории. – Пообещай, что мы не расстанемся, что все будет хорошо, что у нас будут дети, – вдруг расплакалась.

– Так и будет, любимая. Обещаю.

Когда страсти поутихли, Амина устроилась, как всегда, под боком мужа, обняла его и рукой, и ногой.

– Расскажешь о поездке?

– Расскажу.

– Хотя, знаешь, давай завтра, – ощутила жуткую сонливость, а спустя минуту уже крепко спала, слишком крепко.

Амос даже испугался, ибо почувствовал поток магии.

– Да быть того не может, – осторожно поднялся. – Хотя, почему не может? – вспомнил, как до отъезда они каждую свободную минуту проводили в постели, да и не только в постели, а везде, где случалось остаться наедине.

И сейчас же испытал страх повторения того, что случилось с Селен. Нет, с его Аминой такого не произойдет, да он костьми ляжет, но не даст в обидно ни ее, ни детей. И сон будет охранять. Грамур говорил, сон Фрэи длится двое-трое суток, вот и хорошо, так и будет. Ни одно живое существо не войдет в покои без его на то позволения. Амос накрыл свою фею одеялом, после чего устроился рядом, но так, чтобы не мешать ей.

Тем временем Альма бродила по своей комнате взад-вперед, размышляя над тем, как снять с себя подарок муженька.