Очнулась бедняжка, лежа на каменном полу, в окружении тишины и пустоты. В просторной зале не было ничего, кроме колонн, отбрасывающих длинные тени, да осколков разбитого стекла поблескивающих в лучах солнца. И только Альма хотела подняться, как раздался голос, прокатившийся гулким эхом.

– Решила так просто уйти от ответа?

Скоро на свет вышел Дакар, однако Альма сразу поняла, это не Арман. Поняла по походке и злорадной ухмылке, но главное, что бросилось в глаза – это глубокие порезы на его лице, шее и руках, после чего фея снова посмотрела на осколки, местами те багровели.

– Что молчишь, как в рот воды набрала?

– Мне нечего ответить.

– В самом деле? Нечего? – подлетел к ней, хватил за рукав. – А ну, встань! – прогремел со злостью.

Альма поднялась и сейчас же уставилась в пол. Не по привычке, нет, а из-за отвращения к этому монстру.

– Посмотри мне в глаза, – снова встряхнул несчастную. – Посмотри, Альма!

– Нет.

– Я твой муж, бесы тебя задери! Выполняй, что говорю!

– Ты мне не муж, – произнесла тихо, но уверенно. – И никогда им не был. Я ошибочно полагала, что Арман мой муж, но не ты.

– О нет, дорогуша, – зашипел точно змея, – как раз я. Арман выбрал Селен, Амос – Амину, а ты, к превеликому несчастью, досталась мне. Так что, с сего момента выбрось из головы все дурные мысли. Я-то думал из вас троих только Селен способна на пакости, ан нет. Но ты оказалась куда ядовитее. Неужели ни капли не совестно за содеянное?

– Совестно. Перед сестрами, перед Амосом и Арманом. Что до тебя, – все-таки подняла голову, – то я искренне огорчена, что не смогла довести задуманное до конца.

– Вот как, – а глаза вмиг почернели. – Стерва треклятая! – схватил Альму за волосы, – ну, ничего, ты еще многократно пожалеешь.

– Думаешь, не найду иного способа освободиться? – печально усмехнулась. – Зря ты спас меня, Дарий, очень зря. Я бы тебя спасать не стала, потому как всем своим существом ненавижу. Увы, навредить тебе боле не смогу, но вот себе легко.

– Не ври, Альма. Ты хотела меня, боялась, но хотела.

– Может и так, а ты в это время глумился надо мной, глумился низко, подло, грязно. Думаешь, после такого возможны какие-то другие чувства, кроме ненависти?

На сей выпад Дарий не нашелся, что ответить. Да, заигрался слегка, но ведь ей нравилось, а в итоге накормила его ядом гадюка.

– Идем, – схватил под руку и потащил за собой.

– Никуда – принялась упираться, – я с тобой не пойду.

– Да кто тебя спрашивать будет.

Но фея продолжала сопротивляться, пыталась заехать по лицу, а когда все-таки попала по порезам, Дарий не выдержал – перекинул негодяйку через плечо и несколько раз смачно ударил по заду, чтобы угомонилась.

– Пусти, подонок! Я лучше сдохну!

– Сдохнешь… когда-нибудь. Как и все мы, – донес ее до своих покоев.

Но только хотел открыть дверь, как позади возникли двое.

– Остановись, Дарий, – заговорил Арман.

– Рад, что вы снова на ногах, – произнес на развороте.

– Мы все этому рады, а теперь отпусти девушку.

– С какой бы это стати?

– Она не желает быть с тобой, – вступил Амос.

– Она моя жена. Вы ведь этого хотели? Каждому по сестре. Пожалуйста, – подбросил для наглядности Альму, – я взял свою.