К концу второй недели соревнований картина стала проясняться. Келли и Сэм язвили во время очередных встреч с Райаном, указывая на ошибки друг друга. Но когда после этих встреч они появлялись ночью в своей квартире, оружие откладывалось в сторону и провозглашалось перемирие.

   Оба с нетерпением дожидались приближения полночи. Так сложилось, что все их задушевные разговоры начинались за полночь и продолжались часа полтора. И Келли каждыйраз предвкушала беседы с Сэмом.

   Сэм, впрочем, тоже их ждал.

   Однако забавнее всего было то обстоятельство, что Сэм каждый день ждал вечера и возможности увидеть девчушек. Торопил время, чтобы поскорее закончилась работа. Квартирка была маленькой, невообразимо душной и.., полной восхитительного семейного тепла.

   Хлое первая растаяла. И в первый раз, когда она сама протянула к нему ручонки, Сэм чуть не потерял дар речи. Он не мог поверить своим глазам.

   Но тут совесть напомнила ему о его собственной жизни.

   Разве он сам не отстранился от своих племянников? Он никогда не играл с ними, не подбрасывал их вверх на руках. Конечно, быть отцом и быть дядей — совершенно разные вещи. Однако теперь его совершенно не волновало, что когда-то давно двое самых близких людей предали его: сейчас есть дети, которые нуждаются в его любви и заботе.

   — Ты какой-то тихий сегодня, — заметила Келли.

   — Просто задумался.

   — Угу, — она сидела, забравшись в кресло с голыми ногами. В руке у нее был стакан ледяной воды.

   — А можно тебя спросить о личном?

   — Можно, спрашивай.

   Сэм сидел на диване, сложив руки на груди.

   — Я просто подумал: а почему ты вышла замуж такой молодой? Кажется, тебе было девятнадцать-двадцать лет?

   — Да, мне было девятнадцать. — Келли вздохнула и продолжила:

   — Я влюбилась. Я начала учиться в институте и встретила.., его. Ему было двадцать три. Он тогда уже работал в рекламном бизнесе. Он буквально вскружил мне голову. Мы поженились в том же году.

   — Но ты осталась в колледже.

   Она рассмеялась. Но это был горький смех.

   — Да. У Кайла была работа в небольшом рекламном агентстве в Чикаго, и мы жили в специальном общежитии для женатых. Он вел разгульную жизнь. Я теперь понимаю, что он никак не хотел взрослеть. Я совершенно не понимаю другого: зачем ему было жениться на мне. Он определенно не хотел ответственности, — ее голос снизился до болезненного шепота, а потом она сказала:

   — И не хотел ответственности за.., детей.

   — Кэти родилась, когда ты еще училась?

   — Да, я заканчивала последний курс. Мне пришлось взять академический, а потом догонять учебу.

   — И у тебя это получилось, как я понимаю.

   — Да. Моя жизнь — открытая книга для тебя.

   — А у тебя есть вопросы ко мне? Так задавай.

   — Ладно, так и быть, — произнесла она медленно, лениво проводя пальцем по краю стакана с водой. Этот жест мог показаться совершенно случайным. Ведь не будет же она намеренно сводить его с ума? Вот именно то, что ему нравилось в Келли Уолтере: она могла свести тебя с ума, совершенно не прикладывая никаких усилий.

   — Так какие у тебя вопросы?

   — Мне вот что интересно: как получилось, что привлекательный, успешный мужчина, такой, как ты, дожил до 34 лет, ни разу не обзаведясь обручальным колечком? Или, может быть, ты был женат?

   — Нет.