XXV. СПАСИТЕЛЬНИЦА

Возвратившись с королем из Сорбона, Марсель отправился осмотреть отведенные ему в Версальском дворце покои. И удивился, не найдя там Гассана. Однако тут же забыл об этом, занятый обуревавшими его мыслями. Действительно, так много неожиданных событий произошло в последние дни, что Марсель все еще никак не мог прийти в себя от радости и удивления.

Он нашел отца, – и это был король! Он нашел мать, которую считал давно ушедшей в мир иной! Эти впечатления были столь сильны, что даже приглушили непрестанно звучавший в его сердце голос мести. Мог ли он даже надеяться, что такое счастье когда‑нибудь придет к нему? Мог ли?..

Тут ход его мыслей был неожиданно прерван. Колыхнулась тяжелая златотканая портьера, и из‑за нее показалась черная курчавая голова Гассана. Увидев своего господина, негр привычно опустился на колени.

– Где ты был, Гассан? – поинтересовался Марсель без особого любопытства.

Но ответ Гассана прозвучал весьма неожиданно.

– Следил за герцогом… Я только что вернулся из его дворца…

Марсель приподнял брови:

– Но что ты делал?

– Я караулил, – коротко ответил негр и пояснил: – Гассан предчувствовал беду. Гассану не сиделось в Версале.

– Но что тебя так встревожило, Гассан? – спросил Марсель, недоумевая.

– Герцог. Герцог тревожил Гассана!

Марсель по–прежнему с недоумением заметил:

– Но ведь герцог, мне кажется, находится здесь, в Версале.

Гассан замотал головой, говоря:

– Герцог был здесь, да. Но, переговорив о чем‑то с камердинером короля, быстро уехал к себе во дворец.

Марсель прищурился:

– Значит, ты следил за ним?

Гассан бесхитростно подтвердил:

– Да, мой господин, следил. Гассан следил и видел, как герцог сел в свою дорожную карету и отправился в Сорбон. Он очень спешил.

У Марселя тревожно сжалось сердце, и он переспросил:

– В Сорбон? Ты не ошибся, Гассан?

Негр решительно замотал головой.

– Нет, господин, не ошибся.

– И когда же это случилось? – спросил Марсель с нарастающей тревогой.

– Час тому назад.

Решение созрело мгновенно. Марсель, не задавая больше никаких вопросов, распорядился:

– Вели сейчас же оседлать двух лошадей – для меня и для себя. Мы едем в Сорбон.

Негр быстро вышел из комнаты.

«Что ж, видимо, развязка близится, – подумал Марсель. – Ты сам напоминаешь мне о моем долге мести. Ты преследуешь своей черной ненавистью мою мать даже сейчас, когда она еле жива. Ты добиваешься ее смерти во что бы то ни стало. Ну что же, жребий брошен! Горе тебе! Чаша твоих мерзостей переполнилась! Твой час пробил!»

Негр поспешно вошел в комнату сказать, что лошади готовы, и с тревогой напомнил:

– Карета герцога ехала очень быстро. Надо очень поспешить, чтобы догнать ее.

Марсель мгновение помедлил и, пристально взглянув на Гассана, сурово промолвил:

– Только еще одно я скажу тебе, Гассан, прежде чем мы пустимся в путь. Если ты по чьему‑то поручению заманиваешь меня в засаду, то ты погибнешь первым. Это я тебе обещаю. Ты дважды обязан мне жизнью. В первый раз, когда я вырвал тебя из рук твоих мучителей, во второй раз, когда я простил тебе попытку убить меня. В третий раз…

– Гассан скорее сам лишит себя жизни, чем предаст своего господина, – сверкнув белками, твердо заявил негр. – Убейте Гассана, как бешеную собаку, если вам только покажется, что он хочет изменить вам!

Марсель снова пристально взглянул на него и молча направился к выходу.