Негр подвел ему лошадь. Марсель вскочил в седло. Гассан тут же уселся на вторую лошадь, и они по кратчайшей дороге во весь опор поскакали в Сорбон. Через несколько часов бешеной скачки они были в Сорбоне.

Томимый зловещим предчувствием, Марсель спрыгнул с лошади и, бросив поводья Гассану, стремительно бросился ко входу во дворец. Негр тоже соскочил с седла и, привязав лошадей к перилам крыльца, последовал за своим господином, который уже взбежал по ступеням.

Марсель почти бежал по коридору к знакомой комнате. Когда он был уже рядом, дверь распахнулась, и появился Бофор. Он замер как вкопанный, сверля Марселя бешеным взглядом, потом сдавленным от ненависти голосом провозгласил:

– А вот и ты, проклятое отродье! – И он взмахнул шпагой. – Значит, я ошибался, полагая, что ты отправился на тот свет! Ну ничего, сейчас мы эту ошибку исправим!

Марсель схватился за шпагу, но герцог не стал ждать, пока он вытащит ее. Марсель через мгновенье наверняка пал бы от страшного удара, направленного ему прямо в сердце, если бы не метнувшийся черной тенью Гассан Он успел перехватить руку герцога и отвести ее.

Взбешенный Бофор, не глядя, вонзил шпагу в Гассана. Она глубоко вошла в бедро Гассана. Негр, вскрикнув, повалился на каменные плиты пола. Марсель же, успевший в эти мгновения выхватить свою шпагу, описал клинком сверкающий круг над головой и крикнул герцогу:

– Защищайся, негодяй!

Герцог с дьявольской ухмылкой выдернул шпагу из тела корчившегося на полу Гассана и ринулся на Марселя.

Клинки, скрестившись, зазвенели.

Тем временем Серафи пришла в себя. Услышав звон шпаг, она собрала последние силы и, поддерживаемая Адриенной и Манон, поднялась с постели.

Марсель, искусными приемами парируя удары герцога, уже прогнал своего разъяренного противника до самого конца коридора. И в это мгновение на пороге комнаты старой кастелянши показалась белая фигура Серафи.

– Остановитесь! – слабо вскрикнула она. – Отпусти его, Марсель! Анатоль все равно не уйдет от своей судьбы!

Марсель повиновался – воля матери была для него священна. Он отвел шпагу в сторону и, герцог, воспользовавшись этим, сделал шаг назад и исчез за поворотом коридора.

Марсель бросился к матери и помог ей вернуться в спальню. Измученная всеми этими странными и страшными происшествиями, она обессиленно опустилась на подушки.

Марсель, оставив больную под присмотром Манон и Адриенны, вернулся в коридор, чтобы узнать, что случилось с Гассаном.

Негр неподвижно вытянулся на каменном полу. Он не мог пошевелиться – при малейшем движении боль в ране становилась нестерпимой. Однако он не стонал и не жаловался.

Перетащить раненого в более удобное место одному человеку оказалось не под силу. Марсель, поняв это, растерянно оглянулся. К счастью, как раз в эту минуту во дворец возвратился лесничий Бертрам с помощниками.

Марсель громко позвал их и велел осторожно перенести раненого в отдельную комнату, перевязать рану и хорошо присматривать за ним. Возвращаться в Версаль было слишком поздно, но Марсель даже и не подумал об этом, решив остаться возле матери еще хотя бы день и ночь, чтобы убедиться, что ей станет лучше.

Посрамленный герцог, очевидно, умчался обратно в Версаль. Так, во всяком случае, решил Марсель.

Когда ночь окончательно вступила в свои права, и больная задремала, ровно и глубоко дыша, Марсель отправился в одну из свободных комнат, расположенную неподалеку. Он хотел на всякий случай остаться поблизости. «Хотя, собственно, с бегством герцога исчезла и опасность», – с некоторой беспечностью подумал он.

Но Адриенна на этот счет не обольщалась. Она слишком хорошо знала безмерную мстительность герцога и не верила, что он мог так легко отказаться от исполнения своего бесчеловечного замысла. Адриенна очень беспокоилась, хоть и старалась не показать вида.