Тогда?

Только пристрелить.

Но эту мысль Нкрума озвучивать не стал.

Он повернулся к огромному ракану, который растянулся на полу. Зверь раскинул лапы, приоткрыл пасть, охлаждаясь. Крупная чешуя его встопорщилась, приоткрывая темную гладкую кожу.

— Присмотри за ней…

Ракан заворчал.

И подвинул к Агнии хвост. Семейство скорпионов, верно, решив, что это приглашение специально для них, бодро перебралось на ракана. А то, меж чешуйками виднелись плотные шарики клещей.

…а раканов никто и никогда не пытался приручить.

Зря.

Выходит, они куда более разумны, чем это представлялось.

…уходить не хотелось.

Совершенно.

…он обязан присмотреть и…

…и ни в одном подземелье они не смогут скрываться вечно, тем более если пиратам нужен город.

Нкрума обернулся.

Она сидела, почесывая ракана, и тот жмурился, насвистывал что-то ласковое. Песчаная гадюка свернулась клубком, то ли согревая, то ли сама греясь. И вся эта картина при нелепости своей была настолько мирной, что защемило сердце.

Наверх.

Воспользоваться усилителем. Выстроить сеть и…

…вернуться.

А по дороге, если повезет, проредить популяцию пиратов. Шерсть на загривке встала дыбом.

Когда Нкрума ушел, я шмыгнула носом. И еще раз. И снова. И вытерев сопли рукавом, сказала:

— Присмотрите за ним. Пожалуйста.

Не надеялась, честно говоря, что меня поймут, но змея стекла на пол. Она скользила тенью, вот только что была рядом, и вот уже скрылась в черной норе. Стало не то, чтобы легче, просто…

Вернется.

Конечно.

Он ответственный. Он не бросит слабого человека посреди пустыни. И не позволит себя ранить. И убить тем более не позволит. Потому что… потому что это мой сон и все тут. А реветь — нехорошо.

Бабуля бы отругала.

Сказала, что раз уж меня на слезы развезло, то заняться мне определенно нечем, потому как занятой человек по пустякам реветь не станет.

Заняться и вправду было нечем.

Некоторое время я просто сидел, почесывая своего зверя. И когти царапали чешую, но ему все равно нравилось. Он жмурился, ухал и вздыхал, а потом перевернулся на спину, подставляя гладкий плотный живот.

— Это уже перебор, — проворчала я, но живот поскребла.

И огляделась.

Нет, я не искала приключений, я уже наприключалась на всю жизнь вперед, но… просто, чтобы отвлечься.

Снова зал.

Стены.

Потолок. Барельефы, правда, почти осыпавшиеся… песок под ногами… ракан заворчал.

— Я только осмотрюсь, — пообещала я и положила ладонь на загривок. С этаким охранником осматриваться было спокойней.

…а не разобрать.

…стела будто. Или пирамида? Или стела на пирамиде… главное, что у подножия гоминиды согнули спины, а на вершине этакий бог… ну или император? Кто их, древних, разберет. И снова человек с головой животного… разворот плеч такой вот характерный, равно как и профиль… змеиный.

Змеи, это не хорошо ведь?

…а вот останки города.

И снова человекозверь…

На этот раз в облике проскальзывало что-то кошачье…

…когда из стены вывалилась очередная тварь, больше всего похожая на мохнатую гусеницу, я почти и не испугалась, отступила, позволяя ей ползти, куда хочется. Хотелось твари на мой ботинок и никак иначе. И несмотря на внешнюю пушистость, двигалась она довольно быстро.

— Чур только не кусаться! — предупредила я на всякий случай.