— Ты тоже.

Листья шаррахи постепенно наползали, образуя плотный кокон, который стремительно поглощал тепло.

— Миры есть разные… в целом, конечно, уровень развития позволяет избавиться от ряда социальных проблем, но…

— Не от всех?

— Нет… маску можно снять, — Нкрума коснулся управляющего кристалла. — Здесь воздух будет фильтроваться… а что до пиратов, то в любом обществе есть некоторый процент особей с девиантным поведением.

Брови ее приподнялись.

— И не важно, сколь это общество благополучно. Да, в целом имеет значение, будет ли это сотая часть или же треть от социума, равно как и возможности отдельного общества к адаптации подобных элементов.

Буря пела колыбельную, и голос ее проникал сквозь толщу породы.

Вздыхали скалы.

И ветер не успокаивался, но поднимался выше и выше, норовя вырваться с неуютной планеты. И чем выше, тем злее становился. Вот прозрачный вихрь захватил крохотный кораблик, закрутил, смял, будто бумажный, и наигравшись, швырнул вниз. Пилот честно попытался выровнять полет, но ветер искорежил закрылки, а дюзы захлебнулись песком.

Земля приближалась.

Связь не работала. А пустыня ждала. Она порой любила подкормиться дарами свыше. И неожиданно мягкая посадка дала пилоту надежду. Он судорожно выдохнул и отпустил штурвал.

Смахнул пот со лба.

Сказал… собирался сказать что-то, однако кораблик вновь тряхнуло. Он накренился влево, потом завалился на нос, медленно, но верно сползая в воронку зыби.

Связь по-прежнему не работала.

Да и не прошел бы сигнал сквозь песок. Впрочем, пилот этого не знал, а потому велел себе не беспокоиться: рано или поздно буря закончится, связь заработает, и тогда за ним придут.

Надо лишь дождаться.

А это не проблема, ведь флаер выдерживал и короткие космические перелеты, что ему какие-то пески? Набраться терпения и положиться на систему.

…сладкий запах металла просочился в пески, вытолкнув из спячки кольчатого червя. Давно уже пребывавший в состоянии анабиоза, он медленно развернулся, выбираясь из защитной оболочки. Тело его, узкое, было длинно и покрыто тонкими мощными чешуйками. Заработал мускульный мешок, восстанавливая биение псевдосердец. Раскрылись пасти чувствительных клеток, поглощая микродозы песка. И нервная система включилась, определив направление.

Червь двигался медленно.

Он был еще сонным, неторопливым, но упорным. И тело его ввинчивалось в пески на глубину, где в расщелине между скалами застрял цельнометаллический объект. Его червь достиг довольно-таки быстро, и флаер слегка вздрогнул, когда в левую дюзу что-то да впечаталось.

Пилот вновь попытался связаться с базой, но…

…что-то зашелестело, заурчало, и урчание это породило какие-то совсем уж неприятные мысли. Внешние камеры не работали. Да и…

…червь обвил находку трижды, для верности заякорившись щетинками, которые с легкостью пробили сверхпрочную оболочку флаера. Он застыл, шкурой прижавшись к металлу, и частично отключился, но на поверхности кожи раскрылись устья секреторных клеток, выпуская капли кислоты… металл зашипел…

…а откуда-то из песчаных глубин поднимались бледные тени вихренников, которых манило тепло… металл им был мало интересен, поэтому червь только выпустил пару капель ядовитого газа — предупреждение.

Второму патрульному кораблю повезло больше.

Он рухнул на плато и, пропахав брюхом скальную породу, застыл.

— Твою ж… — сказал пилот и добавил пару слов покрепче. Он стянул шлем и дрожащею рукой смахнул со лба капли пота. До сих пор не верилось, что выжил.

Впрочем, резкий сигнал сирены, предупреждающий о протечке генератора, заставил его подобраться.