Плохо.

И недальновидно.

Вот к чему приводит изоляция… и если закрываться, то полностью. А то вышло, что они держали дверь приоткрытой, надеясь, что сумеют взять лишь то, что нужно Круону.

Злость отрезвляла.

— К сожалению, мой предшественник сделал все возможное, чтобы дискредитировать нашу организацию в глазах Вселенной… увы, свойственная его расе агрессивность привела к тому, что усилия многих и многих людей были сведены на нет. И карательная экспедиция, как ни печально признать это, явилась закономерным итогом.

Айварх расхаживал по комнате, останавливаясь лишь затем, чтобы сделать глубокий вдох.

— …но теперь мы перешли на новый уровень. Содружество заявляет, будто оно открыто для диалога? Отлично! Будто нет препятствий для тех, кто пожелает уйти? Великолепно… они полагают, будто нам, тем, кому тесно в душных сетях закрепощенных правилами обществ, некуда деваться, особенно теперь, когда пала твердыня благословенного мира…

Бия закатила очи.

К счастью, выразительная сия демонстрация осталась незамеченной. Айварх был увлечен собственной речью и, кажется, самой своей особой. На редкость самолюбивая раса, но именно эта особь, похоже, самолюбивей прочих.

С другой стороны, так даже лучше.

Психология данного самца не допустит сомнений в том, что поступает он единственно верным путем. И если уж он начал вещать, то…

— …однако скоро мы сможем предоставить альтернативу. Свобода! Братья и сестры, та свобода, которой обладали Древние в своих желаниях… та свобода, что позволяла им творить, создавая жизнь на мирах, самой Вселенной для жизни не предназначенных! И пусть закон Бархара запрещает колонизировать миры, на которых возможно развитие разумной жизни, тем самым закрывая нам путь к большинству планет с подходящим режимом, ныне мы можем переступить через этот закон, не нарушив его. Свободных планет не осталось, ибо жизнь есть везде, где возможно? Пускай! Мы сможем жить там, где это невозможно! И наша собственная цивилизация…

Арагами-тари прикрыла глаза.

А ведь рассказывал Нкрума что-то там такое про пиратов… на Круоне прежде водились разбойники, стояли на торговых тропах, держали оазисы, минуть которые не получалось, порой вырезали целые племена… и эти космические ей представлялись чем-то подобным.

На деле, получается, все сложней.

Арагами-тари коснулась ошейника, который на прикосновение отреагировал упреждающим уколом. Разряд электричества был ощутим, но не сказать, чтобы болезнен.

— Мы заявляем, что наша организация, ныне именуемая Новой жизнью, жива! И готова к свершениям… мы отринули кровавое прошлое!

Здесь Арагами-тари испытывала некоторые сомнения.

— И не желаем более бессмысленных жертв. Нам нужен лишь шанс, но, чтобы получить его, мы пойдем на все… Круон тысячи лет хранит бессчетные сокровища, позволившие этой расе выживать в ужасающих условиях пустыни…

— Мама, он меня утомляет, — одними губами произнесла Бия.

И Арагами-тари погладила девочку по руке.

Все-таки в Совет ей рановато, там куда более занудные речи произносят.

— …и высшая справедливость требует отринуть вековую замшелость…

…да, с замшелостью определенно стоило что-то сделать, если не отринуть, то хотя бы подвинуть слегка. Несколько гневных пассажей, направленных на клеймение их расовой скаредности и скрытности, мешающей всем желающим немедля шагнуть в светлое будущее, Арагами-тари пропустила мимо ушей.

— Нам не осталось ничего, кроме как использовать силу! Но мы, не желая новых жертв, клянемся, что в тот миг, когда двери древних городов распахнуться перед нами, отпустим заложников…

Айварх замолк, опершись на подоконник.