|
Корри исчезла. Оставила его. Возможно, вернулась в Лондон рассказать его родителям, что их драгоценный сынок сначала изнасиловал ее, а потом захрапел прямо на ней, не утешив ни одним ласковым словом, прежде чем его голова легла на подушку. Он поднялся, дрожа от холода, потому что никому не пришло в голову разжечь огонь в камине, и увидел в углу комнаты ее чемодан. И почувствовал невероятное облегчение. Значит, она не бросила его! В дверь тихо постучали. – Милорд… – Да? – крикнул Джеймс, оглядываясь в поисках собственного чемодана. – Это Элси, милорд, с горячей водой для вашей ванны. Ее сиятельство сказала, что вы захотите вымыться. Пять минут спустя Джеймс уже сидел в большой медной ванне, закрыв глаза, погрузившись по грудь в горячую воду. Раздумывая, что, черт возьми, он скажет той, которая стала его женой по настоящему… да, почти шесть часов назад. Она прислала служанку с горячей водой. Что это означает? По крайней мере она решила не покидать его. Слава Богу. Горячая вода расслабила его, и он опустился еще глубже, пока глаза снова не закрылись. Джеймс задремал. Разбудил его знакомый голос: – В жизни не подумала бы, что вся эта история со свадьбой потребует недели сна на восстановление сил. Как мужчинам вообще удается сделать что то, если… Корри осеклась. – Спасибо за то, что прислала воду, – пробормотал Джеймс, не открывая глаз. – Горячая, как раз такая, как я люблю. – Рада за тебя. И ты в этой ванне кажешься красивым, как картинка. Остается догадываться, что скрыто подводой. Джеймс мгновенно приоткрыл один глаз. Корри сама была как картинка, в прелестном зеленом шерстяном платье, с волосами, забранными в узел на затылке. Вот только лицо было очень бледным. – Прости, что сделал тебе больно. И что так поторопился. Как ты себя чувствуешь? Корри вспыхнула. Еще минуту назад она считала, что ничто на свете не сумеет смутить ее и вывести из себя, особенно после того, что он сделал с ней. А теперь краснеет, как… как кто? Она не нашла подходящего сравнения и почувствовала себя дурочкой и почему то неудачницей. – Со мной все хорошо, Джеймс. – Потрешь мне спину, Корри? Потереть ему спину? – Хорошо. Где губка? – Возьми тряпочку, – предложил Джеймс, вынимая тряпочку из водных глубин. Где была она до сих пор? Корри вздохнула, взяла тряпочку и с облегчением зашла ему за спину: гладкую, длинную, мускулистую. Ей захотелось швырнуть чертову тряпочку на другой конец комнаты, размазать мыло по золотистой коже, вволю скользить по ней пальцами, ощутить его силу и мощь. Корри натерла тряпочку мылом и принялась за работу. Джеймс вздохнул, подавшись вперед. – Хочешь, я вымою тебе волосы? – Нет, все в порядке, я сам. Спасибо. Это было чудесно. Он протянул руку, и она уронила мокрую тряпку в его ладонь. Джеймс принялся мыться. – У мужчин нет скромности. – Ну, если желаешь наблюдать, не могу же я остановить тебя. – Ты прав, – кивнула она, неохотно направляясь к креслу на другом конце комнаты. Уселась, но тут же вскочила и придвинула кресло как можно ближе к его ванне. Теперь их разделяло всего фута три. Джеймс ухмыльнулся, ушел под воду и стал промывать волосы. Ему отчего то было очень приятно делать это под ее взглядом. Должно быть, она не так уж и сердится. И наверняка простит его, если попросить ее как следует. – Обещаю, Корри, больше такое не повторится. – У тебя в волосах осталось мыло. Он снова ушел под воду, потом появился на поверхности и тряхнул головой. |
