|
У нас есть арендаторы, которые даже викария заставят помянуть дьявола. Нет, мне дали свободу быть тем, кем я пожелаю, и делать все, что захочу, поэтому я очень везучий человек. Он чуть помедлил, тщательно осмотрел свои сапоги, словно желая отыскать там укатившееся в пятки сердце, и объявил: – Я много думал и решил, что, пожалуй, стоит посетить Ирландию, поехать в Куме и поучиться у твоего кузена. Кстати, он парень гостеприимный? – О, я уверена, он будет очень тебе рад. – Вот и хорошо. Есть также племенная ферма Ротермир в Йоркшире. Ее владельцы – некие Хоксбери. Их старший сын – мой ровесник. Не хочешь поехать вместе со мной? – Возможно, – кивнула она, чуть крепче сжав его пальцы. – Готова даже предпочесть Ротермир ферме моего кузена. Это что то новое, незнакомое и потому более интересное. – Мама любит рассказывать о том, что мы с Джеймсом, едва научившись стоять, все время норовили подраться. В Три года я умудрился на секунду поднять Джеймса на вытянутых руках. Мама, насколько я помню, зааплодировала, что, естественно, не понравилось Джеймсу, и он принялся колотить меня деревянным кубиком. У меня было прекрасное детство. А у тебя, Джудит? Ему показалось, или в черных глубинах ее глаз на мгновение вспыхнула боль? Трудно сказать. Джейсону хотелось расспросить ее, но он понимал, что, если станет допытываться, она немедленно замкнется. Эта живая, лукавая, уверенная в себе девушка могла быть скромной, застенчивой и даже стеснительной – сочетание, сводившее его с ума и заставлявшее быстрее биться сердце. Он осознал также, что больше всего на свете жаждет прижать ее к себе, поклясться, что станет лелеять ее до самого последнего вздоха. Но он не сказал ничего. Джейсон не отличался сдержанностью, но точно знал, что в отношениях с Джудит терпение – не только главная добродетель, но и необходимость. Это обстоятельство немного озадачивало Джейсона, но он был готов смириться с ним, точно так же, как был готов принять ее всю, ее застенчивость и лукавство, как и остальные качества – хорошие и дурные. – Мое детство тоже было прекрасным. Правда, выпадали и тяжелые времена, как и полагается в жизни. Счастье приходит и уходит, впрочем, как и несчастье. Джейсон высвободил руку и осторожно коснулся ее подбородка кончиком пальца… – А сейчас ты счастлива, Джудит? Теперь, когда встретила меня? Она пожала плечами и принялась теребить его галстук. И ничего не ответила. Означает ли это, что его отвергли? Сердце болезненно сжалось: чувство, которого он Доселе не испытывал. Что, если он ошибся в ней? Джейсон молча выжидал. Наконец она подняла голову. – Счастлива ли я сейчас, когда встретила тебя? Знаешь, это странно. Когда вдруг появляется кто то, очень важный для тебя, забываешь, что вообще существует иная жизнь. И тогда живешь от одной волны счастья до следующей. А между этими волнами – неуверенность, невзгоды и страдания, ибо не знаешь, что думает и чувствует тот другой. Она на редкость красноречива и совершенно права. С ней..; – а он признавал, что она важна для него, – он испытал свою долю страданий. И пронзительную неуверенность… – Возможно, в будущем волны счастья захлестнут все другие чувства, – продолжила она. – Очень скоро, иначе я отправлюсь на тот свет от волнения. На этот раз он ясно разглядел лукавство. Жаркую, неукротимую вспышку плутовства и искорки веселья в ее взгляде. И представил ее голую и горячую, подмятую его обнаженным телом. – А я приношу тебе счастье, Джейсон? Он не ответил. |
