|
Господи, он так неотразимо красив, что сердце ноет! – Даю слово, теперь все будет иначе. Мне ужасно жаль, что твой первый раз тебя разочаровал. Я вел себя как последняя скотина. – По правде говоря, это было слишком быстро и грубо. И ты вовсе не целовал мои колени. Джеймс кривовато улыбнулся. – Клянусь в следующий раз уделить твоим коленям самое пристальное внимание. Тебе все еще больно? Кровь идет? Ничего не скажешь, прямой разговор… Корри молча покачала головой и принялась упорно разглядывать свои туфли. – Я думал, ты меня покинула. Это заставило ее резко вскинуть голову. – Покинуть? Мне это и в голову не пришло. Мы с тобой пережили так много приключений. Я считаю это очередным, хотя и не очень приятным… Джеймс поднялся. Что он мог на это ответить? – Не могла бы ты подать мне полотенце? Но она была просто не в состоянии двинуться. Не в силах отвести глаза от него, голого и мокрого. И отчаянно хотела слизать с него каждую каплю воды. Поэтому тихо охнула, попыталась взять себя в руки и бросила ему полотенце. И жадно смотрела, как он вытирается. Оказывается, можно получить невообразимое удовольствие от таких обыденных действий! Джеймс завязал полотенце на талии. – Может, теперь твоя очередь принять ванну? Позволишь потереть тебе спину? При одной мысли об этом сердце Корри куда то покатилось. – Хорошо! – выпалила она. Джеймс рассмеялся. – Позволь мне одеться, и мы сможем перекусить. За ужином Джеймс, видя, что Корри упорно смотрит в тарелку, попросил: – Пожалуйста, не расстраивайся, Корри. Все будет хорошо, поверь мне. – О нет, дело не в этом, Джеймс. Я думала о своем свекре. Волнуюсь за него и ничего не могу с собой поделать. – Знаю, – кивнул Джеймс, принимаясь за холодную баранину. – Джейсон сделает все, чтобы уберечь отца, даже если для этого понадобится спать в его кровати. И ты не можешь представить, сколько народа сейчас разыскивает детей Кадудаля. Пока мы только сумели узнать, что во Франции их нет, и уже довольно давно. – Не забудь об их тетке, сестре матери. Интересно, что с ней произошло? – заметила Корри, погружая вилку в яблочный соус, которым была залита свинина. – Я все еще не слишком уверен, что речь идет о сыне Жоржа Кадудаля, тем более что он и мой отец расстались друзьями. – Кроме того, ты говорил, что твой отец спас Жанин Кадудаль. Не могла же она возненавидеть его за это или настраивать против него детей. Граф спас ее. – Да, и она, очевидно, предложила ему себя. Отец возвращался к своей жене, моей матери, и наотрез отказался иметь с ней дело. Обнаружив, что она беременна., Жанин пожаловалась Кадудалю, что мой отец взял ее силой и сделал ей ребенка. – Представляю, как взбесился Кадудаль! – Да, и в отместку похитил мою мать, увез во Францию, а отец и дядя Тони нашли ее в тот момент, когда она от всего пережитого выкинула своего первенца. Так или иначе, Жанин призналась Жоржу во лжи, отец с матерью вернулись в Англию и больше никогда не виделись с Кадудалем. – Значит, у нее был ребенок? – Мой отец вроде бы слышал, что ребенок умер. – Я всегда любила тайны, – заметила Корри и, положив вилку на тарелку, азартно подалась вперед, – но терпеть не могу такие, которые способны повредить моей семье. Мы обязательно сумеем понять, что это было. И найдем сына. – Обязательно, – эхом откликнулся Джеймс. – Ты снова смотришь на меня. – На кого же мне смотреть? За столом, кроме нас двоих, никого нет. |
