|
Очевидно, потом сделает очередную пометку. Интересно, будут ли бутылки, расставленные по алфавиту, свидетельствовать о, моральной неустойчивости Дрейка? – с тревогой подумала она. – Я бы хотела иногда слышать твой голос, – сказала миссис О'Киф. – Понимаю, мама, но ты никогда толком ко мне не прислушивалась. – Миссис О'Киф, – перебил их доктор Фарнхейм, слегка наклонив голову, – одну минутку. Расскажите мне, Дрейк, о том, как вы живете здесь. – Ужу рыбу, ем и сплю. Вы удовлетворены? – огрызнулся Дрейк. – Надеюсь, ты эту рыбу сперва жаришь? – спросила Памела. – Когда как, – ответил он. Памела судорожно сглотнула. Миссис О'Киф переглянулась с Роджером. Доктор Фарнхейм сделал новую пометку в блокноте. Дрейк презрительно посмотрел на них. – Да брось, Памела! Даже ты пробовала когда-то суши. – Суши и сырая рыба – не одно и то же, – заявила она. Если мать Дрейка постепенно приходила в себя от внезапного появления Блэйр, то Памела все никак не могла опомниться. На редкость хорошенькая девушка, отметила про себя Блэйр. В белых шортах, в футболке в белую и розовую полоску и розовых носках, на тонких запястьях браслеты, солнцезащитный козырек надвинут на лоб. Однако Дрейк явно не рад ее присутствию, значит, она не соперница и не представляет серьезной угрозы. А вот Роджер – действительно мерзкий тип. Вон как уставился на нее! Грациозно изогнувшись, Блэйр придвинулась поближе к Дрейку. – Я заметил, что у вас здесь большой запас спиртного, Дрейк. Приторный голос доктора действовал Блэйр на нервы почти так же, как то, что он ходил вокруг да около, но ничего конкретного не говорил. – О спиртном позаботились бывшие владельцы. – Должно быть, вам это по вкусу. – Если вы хотите узнать, сколько я выпиваю, спросите меня прямо. Доктор обрадовался: – В среднем сколько вы выпиваете за день? – Зависит от того, расцениваете ли вы бутылку как одну порцию. Блэйр игриво толкнула его в бок локтем. Дрейк широко ухмыльнулся. Миссис О'Киф с неодобрением посмотрела на них: – Это семейное дело, милочка. Может быть, ты пойдешь и еще что-нибудь приготовишь? – У нее нет привычки встревать в разговор, мама. Памела что-то шепнула миссис О'Киф, и та чуть подалась вперед. – Ты-го-во-ришь-по-ан-глий-ски? – громко спросила она, тщательно выговаривая слова. Блэйр обняла Дрейка. – Я говорить язык лубви. – И она свободно на нем общается, – добавил Дрейк, перед тем как запечатлеть на губах Блэйр поцелуй, который показал всем, что целоваться подобным образом этой парочке не впервой. Получилось намного лучше, чем в тот раз. Поцелуй был влажным и горячим, руки Дрейка блуждали по телу Блэйр там, где им не полагалось – во всяком случае, при людях. Блэйр растворилась бы в поцелуе без остатка, если бы не неудобное положение на ручке кресла. Она выпрямилась и увидела, что доктор Фарнхейм резво строчит в своем блокноте, Роджер ухмыляется, миссис О'Киф старательно отводит глаза, а Памела смотрит на них с неприкрытой враждебностью. Не отнимая рук от шеи Дрейка, Блэйр изобразила улыбку сексуально удовлетворенной женщины – ловкий трюк, если учесть, что таковой она не была никогда. – Я приготовила для вас чай со льдом. Угосяйсись, пажалста. – Ее акцент был похож на произношение островитянки еще меньше, чем говорок цыганской гадалки, но никто этого не заметил. – Я выпью чая, – заявил Роджер. Он налил себе стакан, выпил и налил еще. – Осторожнее, Роджер, – предостерегла миссис О'Киф. – Ты хорошо себя чувствуешь? – Прекрасно утоляет жажду. – О мой Бог! Они думают, я его отравил? – промурлыкала Блэйр, обращаясь к Дрейку. |
