Она ползала по извилистым тоннелям, перепутывая между собой нервы подобно тому, как сращивают электрические провода. Она давила ногами миндалины и рассекала сосуды, которые на первый взгляд казались малозначимыми. Она задыхалась, кровь билась у нее в висках, но Зигрид не сдавалась, неотступно реализуя свой план на основе той схемы, которую размеренным голосом излагала ей девочка. При этом Зигрид чувствовала себя как человек, который, едва разучив, как ходят шахматные фигуры, получил задание разработать стратегию игры для гроссмейстеров. Двигаясь на ощупь во мраке жабьих внутренностей, она резала, связывала и замыкала электрические контуры живой машины. Нервы извивались в ее пальцах, как скользкие ужи, а она продолжала вязать из них морские узлы…
Наконец девочка умолкла, и Зигрид обессиленно соскользнула по стенке желудка на его дно. Ее колени дрожали от усталости.
— Теперь нужно ждать, — постановил ребенок. — Сейчас начнется приток гормонов, который окажет воздействие на нервную систему. Первая реакция наступит самое большее через пять-шесть минут.
— Надеюсь, монстр издохнет, — с трудом выговорила Зигрид. — А как только он упадет замертво, мы выберемся через пасть и добежим до лифта. Кабина поднимет нас на первый этаж. Там я избавлюсь от скафандра, и мы смешаемся с толпой на выходе из банка.
— Очень глупый план, — спокойно возразила девочка. — Неужели вы действительно считаете, что меня можно принять за клиентку? Совершенно голую, с белыми волосами? Нам ни за что не пройти через пост охраны. У каждого выхода установлены роботы, которые фотографируют лицо каждого входящего и выходящего человека. Я слышала, как директор говорил об этом своим ассистентам. Как только эти роботы обнаружат, что наших фотографий нет среди входивших клиентов, они тут же объявят тревогу, и мы окажемся заблокированы в боксе из пуленепробиваемого стекла. Вместе с мешками драгоценностей. Мы будем выглядеть полными идиотками. Нет, мой план гораздо лучше…
— ТВОЙ ПЛАН? — поразилась Зигрид. — О чем ты говоришь? Ты ведь сообщила мне нужные сведения, чтобы я вызвала у горгульи сердечный приступ, разве не так?
— Нет. Я не смогла бы этого сделать. Ментальная блокировка тут же лишила бы меня способности говорить.
— О черт! — выругалась Зигрид. — Тогда что же я тут делала по твоим подсказкам?
— Ты просто запустила процедуру самоочищения, — невозмутимо ответила «невеста». — Теперь монстр сбросит часть энергии, как бойлерный котел, который стравливает избыток пара через клапан. Это безобидная процедура, которая никоим образом не сможет повредить животному. Мы прочистим его систему запасания энергии. Я вам подсказала, как можно увеличить мощность этого процесса, вот и все. Но еще раз повторяю: жабе ничто не угрожает.
— И этот «сброс пара» позволит нам сбежать вместе с сокровищем?
— Думаю, да. Если мои сведения верны, уже через несколько минут мы покинем это подземелье.
Зигрид не верила своим ушам. Подумать только, ее обвела вокруг пальца какая-то желатиновая кукла с обликом шестилетнего ребенка!
Внезапно горгулья содрогнулась и подскочила, как испуганная лошадь. Зигрид потеряла равновесие и покатилась вверх тормашками. Шлем гулко ударился о ящик с драгоценностями.
Монстр задрожал, напрягая все свои мышцы. Работая чудовищными задними лапами, он совершил несколько прыжков по подвалу, из-за чего по полу побежали трещины.
Плоть под костистым панцирем поменяла цвет. Кровоток ускорился, натянутые сосуды вибрировали, как трубы перегревшегося бойлера. Со сводов подвала сорвалось несколько камней и рассыпалось в пыль, долетев до земли.
Исполинская, покрытая панцирем жаба, неуклонно набирая скорость, начала скачками носиться по кругу, как взбесившийся танк. |