В это время года Хэмпстед напоминал снежный шар в натуральную величину. Все деревья сверкали белыми огоньками. Мне очень нравилось ходить туда, чтобы размять ноги. От моей квартиры дорога все время идет в гору, так что с физической нагрузкой дело обстоит неплохо. После двух дней, проведенных в четырех стенах, когда я сидела в своей квартире и лопала конфеты «Ферреро Роше», было здорово полной грудью дышать холодным воздухом, чувствовать, как кровь бурлит в моих венах. Наверно, мне следовало перейти на бег, но, хотя я создана для многих вещей, бег, увы, не входит в их число.

В деревне было оживленно: уже начались распродажи, и по улицам ходили полчища любителей скидок. Я таращилась на витрины магазинов, на вещи, которые не могла себе позволить и в которых не особо нуждалась. Магазин для мамочек – любительниц йоги, легинсы стоят тут по сто фунтов. Магазины дизайнерской керамической плитки, магазины дизайнерских красок, магазин, продающий кастрюли только одной марки, зато примерно двадцати разных цветов. Я не совсем понимала Хэмпстед, но мне здесь понравилось.

Я уже собиралась направить стопы к другому концу деревни, на самую вершину холма, где воздух более разреженный, где начинается пустошь с ее каменистыми дорожками, широким простором и футуристическим видом на остроконечные стеклянные башни на другом краю Лондона, когда вдруг обернулась. И когда я обернулась, я столкнулась лицом к лицу с мужчиной, и этим мужчиной был Роан.

На мне не было капюшона, поэтому он сразу меня узнал, и пару секунд нам обоим было немного неловко. На нем была шапка и пуховик, в руках – огромный пакет магазина «Reiss» с красной надписью «Распродажа». Он был небрит и выглядел довольно странно.

– Привет, Сафайр. Как дела? – спросил он.

– Все хорошо. Я в порядке, – ответила я. – А у вас?

Он взглянул на свой большой пакет для покупок.

– У меня все отлично. Просто хочу обменять подарок, который не подошел.

– Подарок от вашей жены? – ляпнула я, не успев подумать.

– Да, – ответил он, и я заметила, что его улыбка тотчас потускнела, застыла, как цемент. – Да. Слишком большой размер. К сожалению.

Я ободряюще кивнула и улыбнулась.

– А ты? – спросил он. – У тебя все в порядке?

– Да. Мой дедушка умер, – ответила я, пожав плечами. – Пару месяцев назад. Так что это было плохо.

– Печально слышать, Сафайр. Честное слово.

– Да ладно, – сказала я. – Это жизнь, верно? Люди умирают.

Роан кивнул.

– Да, люди умирают, это правда. Но это печально. Я искренне соболезную твоей утрате. Я знаю, насколько вы все были близки. Как ты справляешься?

– В некотором смысле теперь даже легче. Аарону больше не нужно столько готовить, ухаживать за ним и все такое прочее. Но в остальном все и вправду дерьмово, потому что наша семья сейчас стала слишком мала. Слишком мала.

Я сказала это чуть игриво, как будто в шутку, но, похоже, получилось чуть эмоциональнее, чем я планировала, потому что Роан положил руку мне на плечо, озабоченно посмотрел на меня и сказал:

– Как ты думаешь, может, тебе стоит об этом с кем-нибудь поговорить?

Я подумала: «Ха, да, верно, потому что ты так хорошо поработал, подлечив меня в прошлый раз, когда я пришла к тебе сломленной, да?»

Но я предпочла отшутиться.

– Нет, честно. Все хорошо. Просто нужно немного привыкнуть.