Лилька слушала его и кивала, с наслаждением вытянувшись на лежаке в охотничьей сторожке, куда он ее притащил. Еще теплым был суп с потрохами, о каком раньше она только читала, а чай Петр Иванович заварил свежий — с сушеной малиной, чтоб Лильку "пот прошиб". И ей действительно стало легче, когда потеплело в желудке. И почему-то расхотелось спать.

— Вот какая закавыка, — озадаченно проговорил охотник, осмотрев Лильку. — Ни один клещ тебя не тронул. Их сейчас тучи в лесу, а ты, гляди, чистая! Заговоренная, что ли?

— Да нет, — она и сама не понимала, как это ей так повезло. — Невкусная, наверное.

Опустив последнее, Петр Иванович строго сказал:

— Тогда слушай сюда. Я тебе могу заговор открыть, поскольку я малость постарше буду. Только тем, кто тебя самой младше, можешь его передавать. Поняла? А то силу утратит.

К таким вещам Лилька относилась серьезно, ей ли было сомневаться, что "небывалое бывает"? Несколько раз повторив заговор про себя, она убедилась, что запомнила, и невесело усмехнулась про себя, что теперь, если ей случится ночевать на сосне еще раз, по крайней мере, клещей можно не опасаться. Правда, про них она как раз и не вспоминала.

Лильку радовало, что истомившийся молчанием охотник не требует от нее ни вопросов, ни ответов. Рассеянно слушая его, она незаметно осматривала домик. Ей нравилось, что здесь, как на поляне, пахло прогретым сухим деревом и сеном. Рядом с ее лежаком кудлато торчала седая пакля, зажатая бревнами, и Лилька то и дело украдкой трогала ее. Дедушка Ярослав мог бы соорудить из такого клочка паричок для очередной "волшебной" игрушки. Лилька так любила их, а вот делать не научилась.

"Почему же я не выведала все его секреты? — подумала она с тоской. — Я ведь была не такой уж и маленькой… Он поделился бы со мной волшебством, и во мне появилась бы, хоть заимствованная, но незаурядность. Что если я так и не обнаружу в себе ничего другого? На манеж я больше не выйду. Сашка говорил, что я могу стать писательницей… Но это лишь он один и говорил. Что, если никто больше не поверит в меня? А его я потеряла…"

— Ты чего это? — подивился Петр Иванович, оглянувшись. — Теперь-то чего реветь? Это у тебя от напряга, верно. Такое бывает.

Она возразила, не сразу справившись с губами:

— Нет, это… Знаете, мне нужно ехать. Срочно. А то я окончательно потеряю одного человека.

— Да что ж это вы все теряетесь? Жених твой?

— Бывший, — неуверенно сказала Лилька. — Или вообще не жених. Я уже и не знаю.

Ее внезапно охватила жажда исповеди:

— Знаете, мне показалось, что я люблю совсем другого человека. И Сашка узнал, конечно.

— А ты что же? — черные глаза продолжали посмеиваться, но это почему-то не обижало Лильку.

Она ответила ему серьезно:

— А я не представляю своей жизни без Сашки. Я это поняла… Без того, другого, представляю, я ведь всегда так жила. Правда, я и сейчас думаю, что все равно люблю его…

— Это пройдет, — он с невозмутимым видом отхлебнул чаю, который для себя заварил отдельно.

— Вы думаете?

— Я знаю. Не первый год живу.

— Я тоже не первый… Значит, пройдет?

— Если сама себя растравлять не будешь. У всех проходит.

Лилька спрыгнула с лежака больше не чувствуя в себе того бессилия, что уложило ее посреди леса на землю. Старенькие часы с маятником утверждали, что если она не будет мешкать, то успеет даже на предпоследнюю электричку. Она ласково улыбнулась охотнику:

— А вы не займете мне на билет? Я обязательно приеду и отдам, вы даже не сомневайтесь!

— Я тебе еще и подарок дам, — отставив чай, он полез на палатьи, заваленные всякой всячиной, необходимой любому охотнику.