— Хорошо, если есть. Мы же для того и приехали, чтобы кого-нибудь найти.

— Но мы… потихонечку, да? Заглянем сначала…

Он усмехнулся:

— Нет! Мы ворвемся с автоматами наперевес.

Лилька тихонько проскулила:

— Страшно…

— Эй, ну ты что? — Саша остановился и подтянул ее. — Мы же вместе, чего ты боишься? Мы не полезем, если там кто-то чужой будет. Я просто хочу посмотреть. А теперь — всё. Молчи, а то нас услышат.

Взбираясь по скале, он старался подражать большой кошке, какому-нибудь ягуару или тигру, про которых любил смотреть документальные фильмы даже больше, чем читать. И все надеялся, что очередной прыжок выйдет мягче. Но получалось не очень-то… Если это и был тигр, то какой-то подстреленный, и камни под его неуклюжими лапами осыпались сухими ручьями.

Это создавало шума не меньше, чем если б они разговаривали в голос, но Сашке почему-то казалось, что на такие — природные — звуки можно и не обратить внимания. Если в пещере было кому обращать…

Когда осталось всего несколько метров, он остановился, чтобы собраться с духом. Ему пока было не до того, чтобы обдумывать, как поступить, если внутри окажутся похитители Лилькиного дедушки. Но Сашке нужно было внушить себе, что ни за что нельзя кричать даже, если там он увидит своего отца. Он вполне допускал это.

Что-то было в этой пещере… странное, диковинное… Ей нельзя было верить… Что если его отец (если он окажется там!) это и не отец вовсе, а только мираж? Такой особый пещерный мираж. Кажется, он никогда не читал о таких, но это еще не значило, что их не бывает. О волшебных органах Сашка тоже до сих пор не слышал.

Он взглянул на Лильку и попытался изобразить улыбку, только она на нее не ответила. И Сашу это неожиданно подбодрило: рядом был человек, перед которым не нужно делать вид, что тебе все нипочем. Не издав ни звука, они наскоро переговорили взглядами: "Ну что, идем?" — "Конечно! Не убегать же…"

Ночь вокруг шуршала, пугая змеями, и одновременно убаюкивала цикадами. Хотелось сесть на камень и долго слушать их песню, посматривая на звезды. А змей не слушать вообще… Тем более, может, это и не они вовсе. Может, это в ушах шевелится страх.

Подкравшись первым, Саша заглянул в пещеру, цепляясь за камни, которые показались ему ни холодными, ни теплыми — никакими. Или у него разом отказала чувствительность всех органов, кроме сердца. Уж оно-то колотилось и замирало, как никогда в жизни. Сашке чудилось, что оно даже в деснах пульсирует, и он испугался, как бы не разболелся какой-нибудь зуб. Стоматологов он не боялся, хотя слегка и замирал перед кабинетом, но ведь ради визита к врачу пришлось бы возвращаться в город, а это сейчас было совсем не кстати.

Внутри свет оказался желтоватым и тусклым, похожим на блеск латуни.

"Трубы органа не могут так сиять в полумраке, — усомнился Саша. — От чего тогда этот свет?"

На первый взгляд в пещере никого не было, но от входа можно было разглядеть только ее часть, причем малую, ведь орган еще даже не показался.

"Или он вообще не здесь…"

Саша сделал несколько шагов и прислушался, но услышал только, как позади по-прежнему задыхается Лилька. Не оглядываясь на нее, он прошел немного вперед, туда, где пещера уходила вправо, и остановился так внезапно, что Лилька ткнулась ему в спину. Но Саша не почувствовал этого. Он смотрел на возникший перед ним орган и обмирал от восторга и разочарования.

В мрачной красоте этого инструмента, слившегося с гранитными стенами, было что-то дикое и мощное, мгновенно покоряющее, и Саша чувствовал, что готов отдать десять лет жизни, лишь бы сыграть на этом старом органе.