Клавдия многозначительно толкнула его локтем, но он и без подсказки догадался кто эта фея.

   — Если не ошибаюсь, передо мной Лера-next… Здравствуйте, юная леди.

   Лерка тоже догадалась, что симпатичный пожилой дядечка — отец ее жениха. С нескрываемым любопытством она разглядывала его, начиная с затемненных очков и поседевших усиков и кончая костюмом и даже обувь.

   — Здравствуйте, — изобразила она манерный книксен. — Значит, я у вашего сына следующая? Приятно слышать. А кто же первая?

   А птичка-то с острыми коготками, усмехнулся Лавр. Как бы не пришлось рыжему муженьку лечить царапины и синяки на своем непомерно разросшимся самолюбии.

   — Вы первая и, даст Бог, последняя.

   — Спасибо! — снова присела «птичка». — Скажите, откуда аномалия? Почему вы не рыжий?

   — Потому что я — седой. У сына мама была рыжей…

   — Бывает, — согласилась девушка. — Вы спасёте моего брата?

   — Обязательно! Вот только переоденусь, — пообещал Лавр, проходя в комнату…

   В горнице — никого, только в кухонном углу возятся Галина и Русик. Что-то режут, жарят, разогревают. Народу собралось много, всех нужно накормить, напоить. Вежливо поздоровавшись, Лавр поднялся на второй этаж. На участке сына нет, на первом этаже — тоже, значит, сидит фанат в обнимку с любимым ноутбуком.

   Так и есть — сидит, работает. Пальцы ловко бегают по клавишам клавиатуры, на экране монитора меняют друг друга какие-то таблицы, справки, сводки, от множества цифр устают глаза. Нет, устают не у «оператора» — у людей, наблюдающих за его работой. Бедная Лерка, какая каторга ей предстоит!

   Услышав стук открываемой двери, Федечка обернулся. Опять ему мешают работать! То Клавия пристает с горячими пирожками, то Лерка требует прогуляться по лесу, теперьотец заявился. Не дом, а круглосуточная дискотека!

   — Чего таращишься? — обиженно спросил Лавр. — Давно не видел?

   Пришлось выключить компьютер, закрыть его. Все равно не дадут работать.

   — С одной стороны — давно, с другой — совсем ничего прошло.

   Недавний узник СИЗО подбоченился, повернулся в профиль, потом — в анфас. Будто поп-модель на подиуме.

   — И как я тебе?

   — Как всегда — комильфо, папа. Туфельки почем приобрел?

   Разговор свернул явно не в ту сторону — какой-то бессмысленный набор фраз. Но прекращать беседу нельзя, рыжий сочтет это отступлением, а бывшему авторитету отступать некуда. Он не привык сдаваться. Но сейчас самое доброе, отеческое наставление легко вызовет очередную нежелательную ссору с непредсказуемыми последствиями.

   — Лучше не спрашивай!

   — Да уж. За версту видно, что лучше не спрашивать… Я вот сейчас думаю: припасть к твоей груди или пустить горючую слезу блудного сына?

   — Это мне следует изобразить старческую благодарность… Ты, на самом деле, нищим остался, все состояние выложил за дурака-папеньку?

   — Конечно, Санчо настучал. Врет он. Штаны вот остались, куртка. Короче, всё что успел прихватить. И главное — голова на месте. А она немалого стоит…

   Разговор ни о чем прервало появление Ивана. Он спустился со второго этажа, вежливо поклонился.