- Я замужем, - Брэнди почти орет, чтобы привлечь его внимание. - Я жена Преподобного Беженца Элекзендера, - продолжает она, все еще полулежа в объятиях Альфы.

- А это, - говорит она, прочерчивая невидимую линию от улыбки в направлении Альфы. - Это мой зять, Сэт Томас, - ее большая рука взмывает в направлении меня на заднем сиденье.

- Это, - говорит она. - Моя дочь, Бубба-Джоан.

Случается, я терпеть не могу манеру, в которой Брэнди без предупреждения меняет наши жизни. Иногда два раза на день приходится начинать жизнь в новом образе. С новым именем. С новыми отношениями. Недостатками. Я уже едва помню, кем была, отправляясь в дорогу.

Несомненно, похожий стресс должен испытывать постоянно мутирующий вирус СПИДа.

- Сэр? - обращается парень с границы к Сэту, ранее - Альфа Ромео, ранее - Чейз Манхэттен, ранее - Нэш Рэмблер, ранее - Уэллс Фарго, ранее - Эберхард Фэйбер. Охранник говорит:

- Сэр, везете ли вы назад, в Соединенные Штаты, какие-либо покупки?

Острый носок моей туфли дотягивается под переднее сиденье и клюет моего нового мужа. Нас окружают всевозможные детали обстановки. По левую сторону земля повсюду набегает ровным приливом, маленькие волночки катятся друг за дружкой. Цветочные клумбы по другую сторону высажены так, чтобы сложиться в слова, но прочитать их можно только издалека. Вблизи это просто куча красных и желтых восковых бегоний.

- Только не рассказывайте мне, что никогда не смотрели наш Христианский Целительный Канал, - говорит Брэнди. Ее пальцы играют с маленьким золотым крестиком у глотки. - Посмотри вы хоть одну передачу, знали бы, что Господь в своей мудрости сделал моего зятя немым, и он не может говорить.

Парень с границы делает несколько коротких щелчков по клавиатуре. Может быть, он набрал "ПРЕСТУПЛЕНИЕ". Или "НАРКОТИКИ". Или РАССТРЕЛ. Может, это КОНТРАБАНДИСТЫ. Или АРЕСТ.

- Ни слова, - шепчет Брэнди в ухо Сэта. - Заговори мне, и в Сиэтле я сделаю тебя Харви Стенотрахером.

Парень с границы говорит:

- Прежде, чем пустить вас на территорию Соединенных Штатов, я прошу предъявить паспорта.

Брэнди облизывает губы до влажного блеска, ее глаза ясно и влажно сияют. Парчовый шарф сползает вниз, открывая вырез, когда она смотрит на охранника и просит:

- Извините нас на минутку.

Брэнди возвращается на свое сиденье, окно Сэта с гудением поднимается.

Большие торпеды Брэнди вздымаются со вдохом и опадают в выдохе.

- Всем сохранять спокойствие, - говорит она, открывая тюбик помады. Шлет поцелуй зеркалу заднего обзора и проводит помадой по краю большого рта в стиле "Незабудка", при этом дрожит так, что ей приходится поддерживать помаду в неподвижности другой большой рукой.

- Я смогу вернуть нас в Соединенные Штаты, - говорит она. - Но мне понадобится презерватив и мята для рта.

Окружая тюбик помады, ее губы произносят:

- Бубба-Джоан, будь умницей, подай мне один "Эстрадерм", ага?

Сэт дает ей мяту и презерватив.

Она продолжает:

- Посмотрим, надолго ли его хватит, прежде чем ему в зад стечет недельная норма женского сока.

Она защелкивает тюбик помады и говорит:

- Промокните с меня пот, пожалуйста.

Передаю ей платок и эстрогеновый пластырь.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Перенесемся назад, в один день, к "Магазину Брамбаха", когда люди остановились посмотреть, как чья-то собака задрала ногу на рождественскую сценку, - мы с Эви в том числе. Потом собака усаживается, откатывается на спину и лижет собственную сморщенную псиную дыру, а Эви толкает меня локтем. Люди хлопают в ладоши и швыряют мелочь.

Потом мы внутри "Брамбаха" пробуем помаду на тыльной стороне ладони, а я спрашиваю:

- Почему собаки лижут у себя?

- Просто потому что могут.