Из окон глазеют соседи. Подойдя ближе, слышу:

– … в этом тихом местечке. Следствие по делу миссис Фостер располагает фактами, которые прямо указывают на умышленное убийство.

Споткнувшись о трещину в тротуаре, резко дергаю Боуи за поводок.

– Этим утром отделение полиции в Сакраменто опубликовало обращение к населению с просьбой оказывать всяческое содействие в выяснении обстоятельств смерти. Как только узнаем что-то новое о смерти мисс Фостер, обязательно сообщим. Спасибо, что смотрели наш прямой эфир. С вами была Бетани Смит.

Смотря под ноги, иду следом за Боуи, ее слова сливаются в неразборчивый шум.

Убийство.

Слово заело в голове, как пластинка. Каждый шаг – один такт.

Убийство.

Убийство.

Убийство.

Это не несчастный случай. Не суицид и не сердечный приступ. Молли убили. Провожу пальцами по спине Боуи. Виляя хвостом, он подходит ближе. Кладет голову мне на бедро, чувствую его тепло.

Когда Даррен умер, мне бывало страшно оставаться в огромном доме одной, особенно по ночам. Я напоминала себе, что на нашей улице всегда более-менее спокойно. Редко когда грабили дома, угоняли машины или крали с дорожки велосипеды.

Но убийство?

На моей памяти оно тут первое.

Молли я встретила всего раз. Мы не были друзьями и даже знакомыми. Но все равно тяжело осознавать, что ее нет. Страшно представить: всего неделю назад я видела ее живой и здоровой, а теперь она мертва. Я всегда тяжело переносила смерть. Многое в жизни обрывается не так резко.

Всегда есть второй шанс.

Всепрощение.

С восходом солнца приходит новый день.

Многое можно исправить.

Кроме смерти.

Если кто-то умирает, его не вернуть. Не воскресить из мертвых.

Теперь я хорошо знакома со смертью: мама, Хезер, Мак, Даррен. Мы со смертью старые подруги. Но все же, когда она приходит, я не перестаю ужасаться.

Вместе с Боуи спешим домой, наливаю себе кофе и поджариваю хлеб.

Интересно, как убили Молли? Журналистка не сказала.

Застрелили?

Закололи?

Задушили?

Трогаю пальцами свою шею, нахожу трахею. Больше всего в жизни я боялась задохнуться. Ловить воздух ртом и не вдыхать его. Боялась быть беспомощной, до ужаса напуганной. Но страшнее всего – умирать медленно и мучительно.

От этой мысли меня охватила паника. Трясу головой. Откашливаюсь. Из тостера выстреливает хлеб – страшно пугаюсь, понимаю, что есть совсем не хочу. Отдаю тост Боуи.

Надеюсь, с Молли обошлись более гуманно. Застрелили. Безболезненно и быстро. Услышала бы я выстрел? Поняла бы, что это он? Сказали, что это умышленное убийство и только. Рядом с моим домом убили женщину. Как и я, она жила одна. Мы имеем право знать, что произошло.

Вчера на кухне я оплачивала через ноутбук счета, он стоит там же. Рядом с ним несколько сложенных бумаг и разорванные конверты. Отодвинув их в сторону, усаживаюсь на кухонный стул. Передо мной темный экран, в нем – мое отражение. Кладу руки на клавиатуру, но они не двигаются. Вот, блин. Забыла, как он включается.

Мама села на диван и уставилась в выключенный телевизор.

– Мам? – потрогала ее за плечо. – У тебя все хорошо?

– Хочу что-нибудь посмотреть, – ответила она.

– Ладно. – Я посмотрела на пульт в ее дрожащей руке. – Включи телевизор и выбери канал.

– Я не помню как.

Душа ушла в пятки. Нет, не сейчас.

За компьютером я сидела вчера. Я знаю, как его включить.

Но руки так и не двигаются.

В голове звенящая тишина.

Уже собралась звонить Хадсону, как пальцы пришли в привычное движение: нашли мышку, на экране загорелось поле для ввода пароля.