– И тебе тоже?

– Они угрожают каждому из нас. – Он снова улыбнулся. – Ты не одинока, Серена. И, кстати… – Взгляд мужчины упал на стакан, стоявший на тумбочке. – Ты забыла допить свой апельсиновый сок. Я вылил его и налил тебе свежий. Давай на посошок. – Гидеон снова присел на кровать, поставил стакан на сгиб руки и поднес девушке. – Пей до дна!

– Нет, я не…

– Ш ш ш! – Его голос был мягким и глуховатым. – Тебе это необходимо. – Он снова улыбнулся той самой улыбкой, которая чуть раньше показалась ей похожей на волшебное покрывало – успокаивающее и надежное. – Давай же! Тут всего то ничего, а мне хочется знать, что я сделал все, чтобы задобрить богов правильного питания. Я и так провинился перед ними, не напоив тебя молоком. Ты ведь не хочешь, чтобы я чувствовал себя преступником?

Мог ли найтись на земле хоть один человек, который захотел бы, чтобы Гидеон Брандт почувствовал себя неловко или неуютно! Он был сама любовь и забота, он был так добр, что, глядя на него, Серена чувствовала, как у нее начинает щипать в глазах и перехватывает горло. Ну и что из того, если ей не хочется апельсинового сока! Не умрет же она, выпив всего несколько глотков! Девушка взяла стакан и допила остававшийся сок несколькими глотками. Протянув ему пустой бокал, она наморщила носик и спросила:

– Ну что, теперь доволен?

Гидеон удовлетворенно кивнул, взял у нее стакан и поставил его на тумбочку, подождал, пока Серена уляжется поудобнее.

– Пока – да. Ты очень разумная девушка. – С этими словами Гидеон встал с кровати, подошел к двери и выключил свет. Она видела, как его большая нелепая тень пересекла комнату. – А теперь – спать. – Он задержался в дверном проеме. Серена не видела выражения его лица, но в этом и не было надобности. Его голос, его слова… Их было вполне достаточно. – Я здесь, Серена. Я в твоем распоряжении. Сейчас и всегда.

В следующую секунду он вышел из спальни, оставив дверь приоткрытой.

Гидеон услышал легкий звук ее шагов по выложенному плиткой полу и понял, что она идет к нему.

Он уже давно лежал без сна, размышляя и прислушиваясь к раскатам грома и шуму дождя, барабанившего по черепичной крыше. Гидеону всегда нравился дождь. В засушливом краю, в котором он вырос, дождь был редкостью, и когда его струи все же обрушивались на иссушенную солнцем землю, то воспринимались как благословение небес.

– Гидеон? – послышался робкий и неуверенный голосок Серены. Она уже стояла в дверном проеме.

– Я не сплю, – ободряющим тоном откликнулся он.

– Я сделала все, как ты велел, и уснула, но меня разбудил гром и…

– Ясно, – перебил он ее, – засада. Жаль. Я надеялся, что тебе удастся выспаться. Ну ладно, иди сюда.

Девушка колебалась.

– Мне не хочется беспокоить тебя. Я лишь подумала, что… – Она замолкла и через несколько мгновений честно призналась: – Даже сама не знаю, что я подумала.

– Ты подумала, что хочешь навестить своего друга и что нам вдвоем удастся дать отпор тем, кто напал на тебя из засады, – усмехнулся Гидеон. – А теперь иди сюда, попробуем справиться с тенями.

Серена неуверенно вошла в спальню.

– Зажечь свет? – спросила она.

– Если хочешь, зажги, но лучше не надо. Иногда лучше сражаться именно в темноте. Кстати, дай мне халат вон с того стула. Я всегда сплю голым, и мне не хочется шокировать тебя и подвергать испытанию добродетели, привитые тебе святыми сестрами в монастырской школе. – Гидеон встал и завернулся в красный махровый халат, протянутый ему Сереной. – Вот и отлично. А теперь – марш в кровать.