Над крышами домов волнами поднимался вой сирен.

Пока что он означал всего лишь появление одного или двух бомбардировщиков, оглашавших темное небо прерывистым гудением, к которому все невольно прислушивались. Однако, если начнутся настоящие неприятности, вряд ли стоит открывать новое шоу. Чувства Кери по этому поводу озадачивали его.

Годами он проклинал свою судьбу наследника Сент-Томас-Холла. При мысли о появлении перед публикой на будущей неделе — перспектива, которая маячила перед ним, как приближающийся паровоз, — его горло стискивал страх, а желудок наполняла холодная пустота. Ему казалось, что он обрадуется любому предлогу все отменить. И тем не менее, мысль об отказе от шоу по какой-то непонятной причине не была такой приятной, как следовало ожидать.

Кери озадачивали и некоторые другие вещи — например, Мэдж Пэллизер.

Остановив такси, он откинулся на сиденье и задумался о сложностях жизни. Образ Мэдж Пэллизер стоял перед его мысленным взором так ярко, словно она сидела напротив.

«Фантастические вечера» Мэдж не были обречены на успех. И это беспокоило Кери больше, чем он готов был признать.

«Ни одна женщина-иллюзионист не добивалась и никогда не добьется успеха, — говорил ему отец. — Бесполезно спрашивать почему или приписывать это женоненавистничеству. Это просто факт. Публика их не принимает».

Не существовало того, чего бы Юджин Квинт не знал о вкусах публики.

Для Мэдж профессия была абсолютно всем. Она текла в ее крови. Стоять перед притихшей публикой на фоне экзотических декораций, демонстрируя эффектные таинственные трюки, было для нее дыханием мечты. Если ее постигнет провал (что неизбежно), она наверняка припишет это злобным махинациям семейства Квинт.

Кери жалел о своем язвительном замечании насчет ее актерских манер в частной жизни.

Конечно, Мэдж никогда этого не ощущала — для нее такое поведение было вполне естественным. Осознание собственной нелепости застигло ее врасплох, вызвав приступ ярости.

Это было чертовски некстати, так как девушка с ее раскатистым «р-р-р» и сценическими выходками была настолько привлекательна, что…

Кери все еще размышлял об этом, придумывая абсолютно непрактичные способы выхода из положения, когда такси высадило его на Бейсуотер-роуд.

Железная ограда, окружающая зоопарк «Ройал Альберт», тянулась вдоль южной стороны дороги. Резная каменная арка главного входа с двумя турникетами белела на фоне шелестящих деревьев. На небе, все еще светлом в сравнении с затемненным миром, неуверенно мерцала пара звезд. Расплачиваясь с водителем, Кери разглядел два силуэта, стоящие у ворот.

Один из них принадлежал Мэдж Пэллизер, а другой — сэру Генри Мерривейлу.

— Я собираюсь убить его! — заявил знакомый голос со злобой, способной напугать любого проходящего мимо полисмена. — Перерезать ему горло от уха до уха! Что за дела с этим парнем? Он чокнутый?

— Нет, — ответила Мэдж тоном человека, старающегося быть справедливым. — Я бы не сказала, что мистер Квинт чокнутый. Просто у него скверный характер, и он немного глуповат.

— Смотритель всего лишь протестовал против того, что парень стучал кулаком по стеклу, за которым находилась кобра, — продолжал великий человек. — И гореть мне в аду, если он не повернулся и не нарочно толкнул беднягу так, что тот разбил стекло контейнера с ящерицей! Будь я проклят!

— Боюсь, сэр Генри, это моя вина.