Плеск тюленей в пруду, возбужденные детские голоса, похожие на человеческие крики обезьян сопровождали Кери и Мэдж, пока они не вышли на открытое пространство между львятником и террариумом.

На ступеньках террариума стоял сэр Генри Мерривейл. Лицом к нему и спиной к молодым людям располагалась прямая и стройная фигура, которую Мэдж и Кери сначала не узнали, поскольку собеседник Г.М. был облачен в костюм для верховой езды и шляпу-котелок. Зато они сразу узнали резкий решительный голос.

— Я должна попросить вас, сэр Генри… — начала Агнес Ноубл.

— Ради бога, женщина, — весьма негалантно прервал ее великий человек, — отойдите отсюда и держитесь подальше. Надеюсь, я выразился достаточно ясно?

— Любой джентльмен… — не унималась миссис Ноубл.

— Последнее время, — снова перебил ее Г.М., скорчив гримасу, которая, по его мнению, никак не подобала джентльмену, — ко мне бесполезно обращаться таким образом. Во мне течет пиратская кровь. Я опасен. Посмотрите туда!

Он указал на объемистую фигуру, также в шляпе-котелке, но на сей раз мужскую, появившуюся из-за угла львятника.

— Это старший инспектор Мастерс, — продолжал Г.М. — Тот парень, которого вы хотите повидать.

— Где?

Г.М. показал снова. Миссис Ноубл кивнула с холодной вежливостью и поспешила за старшим инспектором гусиным шагом, быстро перешедшим почти в бег. Посмотрев ей вслед, Г.М. повернулся к Кери и Мэдж.

— Итак, — мрачно обратился он к последней, — теперь занялись вами? Открыли газ среди ночи — совсем как с Недом Бентоном?

Мэдж застыла как вкопанная.

— Откуда вы знаете?

— Ну… — виновато объяснил Г.М., — вас ведь спас полисмен, верно?

— Да, но…

— Этот коп был обязан представить рапорт, который поступил в отдел С-1 — центральный офис — через несколько часов после рапорта о самоубийстве Неда Бентона. У суперинтендента оказался критический склад ума. Он поручил Мастерсу разобраться в этом странном совпадении — и вот результат.

— Значит, самоубийство теперь признается убийством? — спросил Кери.

— Пока не признается, а только предполагается таковым. Но в конце концов, оно признано убийством мной, так что какая разница? — И Г.М. снисходительно махнул рукой.

Кери уставился на него.

— Но почему такая перемена позиции? — осведомился он. — Вчера вечером вы заявляли всем и каждому, что это самоубийство!

— У меня были на то свои причины, — ответил Г.М., устремив на него строгий взгляд. — Вы должны доверять старику. Понимаете, кое-что, сказанное вчера вечером, должно было вызвать жжение в черепе любого, у кого имеется хоть капля интеллекта.

— Если у вас есть зацепка, сэр, и вы думаете, что знаете, кто это сделал…

Г.М. колебался:

— Это нелегкая задача, сынок. Но могу сообщить вам не для протокола, кто этого не делал.

— И кто же?

— Хорас Бентон. У него алиби размером с дом. Помните, сколько было времени, когда мы обнаружили тело Неда?

— Полагаю, — не без горечи отозвался Кери, — мне следовало посмотреть на часы, чтобы впоследствии дать показания. Но я был слишком возбужден и не сделал этого.

— Зато я сделал, — сказал Г.М. — Было без четверти девять.

— Ну и что?

— Это еще не все. Я немного разбираюсь в медицине и могу сказать, что, когда мы вошли в кабинет, Нед был мертв не более одной-двух минут.