-  Направо, - сказал я, когда машина подъехала к выезду из двора.

    -  Значит, я поворачиваю направо и еду в сторону Садово-Сухаревской улицы, - четко повторил он приказание.

    Что с ним делать дальше я пока не придумал. Оставлять в заложниках - лишние хлопоты, отпустить, того хуже. Александр Богданович будет землю грызть, что бы меня поймать и отомстить за свой страх и моё ослушание. Пришлось выбрать хлопоты.

    -  Теперь куда? - спросил он, когда мы доехали до Садового кольца.

    -  Направо.

    -  Теперь мы едем в сторону Красных ворот, - сказал он.

    Улицы, как обычно, были плотно забиты машинами, так что ехали мы медленно, и преследователям не составляло труда следить за нами даже без дополнительной информации генерала. На классическое бегство от погони наше продвижение никак не походило, Перебатько правила движения не нарушал и старательно тянул время.

    -  У вас есть с собой радиомаяк? - спросил я, когда мы выехали на Садовое кольцо.

    -  Есть, - неожиданно для меня, правдиво ответил он, - всем нашим сотрудникам полагается носить маяки с собой, чтобы в диспетчерской всегда знали, где кто находится. Только его нельзя снять, он вставлен в, - он чуть замялся и ляпнул, - прямо в мозг!

    -  На перекрестке поверните на Рязанский проспект.

    -  Есть повернуть на Рязанский проспект! - четко повторил генерал.

    -  А теперь, - тихо зашептал я в его, не радиофицированное ухо, для убедительности приставив нож к горлу, - осторожно вытащи рацию и передай мне.

    -  Я… - начал было он, но, почувствовав, как острие врезается в кожу, откинулся на спинку, вытащил из уха крохотный, не больше обычной беруши, приборчик и без пререканий передал его мне.

    -  Вот и хорошо, - похвалил я его покладистость, - а теперь жми прямо.

    -  Это нечестно, - спустя минуту сказал Перебатько и больше со мной не разговаривал.

    На окраину Москвы до дома моего одноклассника Льва Николаевича мы добирались почти два часа. Езда по городу больше напоминала пытку. Бедный генерал совсем измучился и костерил всех дорожных нахалов и чайников, которые нам попадались на дороге.

    Правда и сам он ездил не так, что бы слишком умело, сказывалось отсутствие опыта. Для конспирации мы остановились на автостоянке возле какого-то большого магазина.

    -  И зачем мы сюда приехали? - недовольно спросил он, когда я заставил его выйти из машины. - Что, ближе магазинов не было?!

    -  Иди и не разговаривай, - сказал я. - Учти, твоя судьба в твоих руках. Будешь себя хорошо вести, выйдешь на свободу с чистой совестью!

    До нужного дома мы добирались пешком. Александр Богданович неодобрительно рассматривал переполненные помойки, облезлые стены домов, неубранные дорожки.

    -  И что мы будем делать в этих трущобах? - не выдержав молчания, спросил он.

    -  Мне нужно встретиться с одним человеком.

    Металлическая дверь в подъезд Льва Николаевича оказалась открытой. Мы рука об руку вошли в грязный, разрисованный подростками подъезд. Лифт, как и прежде, не работал, и на шестой этаж поднимались пешком. Генералу это не понравилось, и пока мы шли, он, не переставая, ворчал.

    На лестничной площадке Льва Николаевича меня ожидал первый сюрприз. Некогда капитальные входные двери стояли прислоненными к стене со срезанными петлями.