― Какой славный! ― воскликнула Ника Аркадьевна, разом превращаясь в девочку.

Присела на корточки и двумя руками взялась за мордочку Тюбика.

― Мы помесь, ― сказала она, поворачивая голову пса то влево, то вправо. ― Вижу фокстерьера и…

Она помедлила.

― И двортерьера, ― подсказал Егор.

Тюбик, добросовестно прикидывавшийся обыкновенным домашним песиком, укоризненно взглянул на него.

― Вот именно, ― подтвердила Ника Аркадьевна. Погладила Тюбика по голове и сказала: ― Такие помеси бывают на редкость умными. Иногда даже умнее некоторых людей.

Тюбик пришел в восторг и выразил новой знакомой свою искреннюю благодарность.

― Будь осторожен, ― попросила его Ника, как человека. ― Не трогай здесь ничего. Хорошо?

― И так понятно, ― ответил Тюбик и прошелся по кабинету, с любопытством оглядывая незнакомую обстановку.

Ника встала, отряхнула подол юбки и пригласила:

― Садитесь.

Егор сильно подозревал, что и этим приглашением он был обязан протекции своего пса, но обижаться не стал. Что делать? Тюбик умеет нравиться незнакомым людям, а Егор не всегда. Вернее умеет, но исключительно женщинам. Вот только в случае с Никой Аркадьевной его обаяние почему-то не сработало.

Он уселся на стул, стоявший у стола. Ника села напротив.

― Итак, Егор Ильич?

Он молча извлек из кармана статуэтку воина и поставил на стол.

Ника бросила на нее короткий нелюбопытный взгляд, снова посмотрела на Егора.

― Я купил это на аукционе в Манеже, ― начал Егор. ― Там было сказано, что оригинал находится в вашем музее.

― Все правильно, ― подтвердила Ника. ― Оригинал у нас.

― А можно мне на него взглянуть? ― спросил Егор с невольным любопытством.

― Сейчас, к сожалению, не получится. Музей закрыт и опечатан на все лето. Откроется только с началом учебного года.

― Понятно.

Минуту они молчали.

― Это все? ― осведомилась Ника.

― Не все, ― поспешно ответил Егор. ― Расскажите мне о них. О скифах.

Она пристально разглядывала его странными зелеными глазами, ярко светившимися на смуглом загорелом лице. Глаза обладали магической способностью менять свой оттенок. В самом начале их разговора зрачки были похожи на чистейшую океанскую лагуну, разлитую среди мелкого белого песка. Но постепенно цвет менялся, темнел, наполнялся опасной глубиной.

«Ей что-то не нравится, ― понял Егор. ― Но что?»

― Простите, а откуда такой вопрос? ― спросила Ника, прерывая затянувшееся молчание.

Егор внутренне подобрался.

― Я сотрудничаю с одним изданием…

― Каким?

Он быстро прокрутил в голове кучу названий. Это не пойдет, это тоже… Ага!

― Я работаю внештатным в альманахе «Вокруг света», ― соврал Егор. ― И специализируюсь как раз по скифской тематике…

― Давно?

Она ставила вопросы жестко, коротко и точно. Отвечать нужно было, не задумываясь, и Егор даже взмок от напряжения.

― Что вы имеете в виду? Давно работаю или давно специализируюсь?

― Последнее.

Он достал платок и вытер лоб.

― Пять лет.

― Ого!

Почему-то ему почудилась ирония в ее голосе. Егор насторожился, внимательно посмотрел на собеседницу. Но изумрудные зрачки превратились в бронзовые щиты, покрытые прозеленью, и пробиться сквозь них у него не получилось.

― Пять лет, ― задумчиво повторила Ника. ― Это срок! За такое время можно самому стать специалистом в данной области.

― Я не занимаюсь этим постоянно, ― угрюмо ответил Егор. ― Говорю же, я внештатник! Пишу от случая к случаю…

― Ясно.

Она серьезно покачала головой. Прядь коротких темных волос упала на бронзовую скулу, и Ника аккуратно заправила ее назад, за ухо.

― Итак, скифы…

Она помедлила.