|
Вы знаете, конечно, что лучший способ приобрести мастерство и умение – неутомимо практиковаться. – Мужчины не доверяют женщинам. – Опять банальность? Господи, Джинни, когда вы начали стричь всех мужчин под одну гребенку? Или это возраст сказывается? Старые девы обычно очень ехидны. – Ха! Вы сами сказали, что ни один уважающий себя мужчина не будет иметь со мной дела, хотя я строю превосходные корабли, всего лишь потому, что я женщина, пусть это и не имеет ничего общего с делом. Ну а теперь, может, все таки развяжете меня? Мне холодно. Алек оглядел ее в последний раз, медленно, долго, начиная с пальцев на ногах, и закончив, уже вечность спустя, бровями. – Хорошо, – наконец согласился он и, развязав запястья, опустил ей руки и начал массировать их. Потом подтянул одеяло до талии. – Твои груди не замерзли. – Неправда! Откуда вы знаете? – Соски гладкие и мягкие. Если бы тебе было холодно, они сморщились бы и затвердели… и… словом, ты понимаешь. Кроме того, у тебя великолепные груди. Они вдохновляют меня. Хочется произносить речи! – Ваши речи невыносимо бесстыдны и непристойны. Джинни вздернула одеяло к подбородку, и Алек одарил ее укоризненно страдальческим взглядом. – Прости, но я не нахожу в твоих грудях ничего непристойного или бесстыдного. Ты не должна так оскорблять себя, Джинни. – Вы достаточно наказали меня, барон. А теперь я хочу домой. Алек воздел глаза к небу: – Я дарю женщине наслаждение, а она называет это наказанием. Я пою дифирамбы ее груди, а она считает меня бесстыдным. Мужчина старается и старается, а женщина постоянно недовольна. – Я не жалуюсь. – Нет, – согласился он, задумчиво глядя на Джинни. – Не жалуетесь. Мозес взглянул сначала на барона, а потом на маленькую девочку, точную его копию, стоявшую рядом и державшую отца за руку. – Сар! Лорд Шерард, входите, cap… ax да, и маленькая леди тоже, cap! – Доброе утро, Мозес. – Ну а кто эта маленькая леди? Нашли ее под капустным листом, cap? Господи, что за прелестная крошка! – Это моя дочь Холли. Холли, милая, это Мозес. Он управляет хозяйством Пакстонов, и делает это превосходно. Холли посмотрела на высокого худого чернокожего человека: – У тебя смешные волосы. Такие закрученные, и жесткие, и похожие на перец. Можно я их потрогаю? – Да, маленькая леди, конечно, можете. Алек кивнул, и Мозес подхватил Холли на руки. Малышка с уморительной серьезностью рассматривала негра несколько минут, коснулась пальчиком волос, сначала нерешительно, потом все более уверенно, даже слегка потянула. И, улыбнувшись, заключила: – Это великолепно, мистер Мозес. Хотела бы я такие же волосы! – Вы милая добрая крошка, – объявил дворецкий, – но бьюсь об заклад, папа любит ваши волосы такими, какие они есть. – Кто это к нам пришел? Алек обернулся к Джеймсу Пакстону: – Доброе утро, сэр. Привел к вам в гости дочь. Холли, дорогая, познакомься с мистером Пакстоном. Но Холли вовсе не проявила желания отпустить Мозеса. – Здравствуйте, сэр. У вас красивый дом. Папа говорит, это георгианский стиль. Он очень отличается от наших домов в Англии. – Сколько у вас домов, юная леди? – Не знаю. Лучше спросить у папы. – У нас четыре дома, – объяснил Алек. – А у мистера Мозеса чудесные волосы. – Я не замечал раньше, – признался Джеймс, явно ошеломленный столь неожиданным заявлением. – Однако ты права, Холли. Действительно, замечательные волосы. Мозес обнял Холли и отдал отцу. |
