Врач встала и начала пробираться к выходу, слыша, как затихает хохот за ее спиной.

    У самых дверей ее толкнули.

    -  Извините, - со странной озлобленностью буркнул дядька в белом халате, один из двоих, что тащили носилки; и процессия свернула в служебный проход, едва не сбив с ног причитавшую шепотом уборщицу.

    Прежде чем они скрылись в темноте, Зульфия Разимовна успела увидеть: у человека на носилках нет лица. Гладкий лиловый пузырь, больше всего похожий на волдырь после ожога, обрамленный нелепой бородой. Нет, померещилось: конечно, у бородача было лицо, обычное человеческое лицо - просто цветная метель прожекторов и дежурная лампочка над боковой дверью, мимолетно скрестив лучи на пострадавшем бойце, зло подшутили над доктором Ивановой.

    Очень зло.

    Назавтра, в утренней газете, она прочитала заявление своего приятеля, заведующего нейрохирургическим отделением.

    «Его убили прямо на татами, а в больницу привезли уже умирать. У пострадавшего наступила кома 3-й степени. Компьютерная томография показала, что произошло кровоизлияние в ствол головного мозга, массивное кровоизлияние в субарахноидальное пространство и отек белого вещества. Еще там, в зале, оперативное вмешательство было бесполезным. Он был обречен».

    И тогда Зульфия Разимовна позвонила Лене.

    ДМИТРИЙ

    -  Понимаете, все-таки в этом есть и моя вина. - Госпожа Иванова нервно комкает в пальцах белоснежный платок с вышивкой по краю. - Я должна была настоять, чтобы его не допустили к турниру! Но… я ведь опасалась за него самого - а не за того, с кем ему придется драться! И теперь, если начнется разбирательство… меня могут обвинить в недобросовестности, что я пропустила… Вот я и позвонила Лене. Он говорил, что раньше и сам был судьей, а ваш соавтор…

    -  Зульфия Разимовна, успокойтесь. - Ленчик осторожно трогает хозяйку за локоть, и та послушно умолкает. - Вашей вины в гибели американца нет. Мы, конечно, проконсультируемся с Олегом Семеновичем, - при посторонних Ленчик всегда называет Олега на «вы» и по имени-отчеству, - но любой специалист подтвердит вам…

    -  Совершенно верно, Зульфия Разимовна, - спешу я прийти на помощь Ленчику. - Давайте рассуждать спокойно. Подписку этот лысый давал? Давал. И американец наверняка давал. Так?

    -  Так, - кивает Иванова.

    -  Значит, претензий к вам со стороны его клуба или родственников быть не может. Так?

    -  Так… - менее уверенный кивок.

    -  Дальше: американец проходил медкомиссию?

    -  Конечно! У них с этим еще строже, чем у нас. Но и здесь его тоже осматривали. Я, кстати, и осматривала… - глухо добавляет она.

    -  И что? Он был здоров?

    -  Абсолютно!

    -  Очень хорошо. Значит, любая экспертиза подтвердит вашу компетентность. Таким образом, и с этой стороны к вам претензий быть не может. А если возьмутся за лысого, который американца убил, - в карточке есть ваше заключение и диагноз. Плюс запись представителя клуба насчет личной ответственности. Вы ни в чем не виноваты!

    -  Да я понимаю, понимаю. - Зульфия Разимовна сунула платок в чашку с чаем, спохватилась и принялась выкручивать тонкий батист. - Только все равно сердце болит. Человек погиб… По-дурацки погиб.