Ну конечно, не будь он сыном Будды Лицедеев и не желай Идзаса-сэнсей прилюдно продемонстрировать свою независимость…

    6

    Боккэн валялся в кустах, и на нем уже примостилась рябая пичуга.

    V. ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ

    ОЛЕГ

    -  Не верю!!! Монах человека убил? Чушь собачья!

    -  Олежа, не лезь в бутылку! Тоже мне Станиславский: верю, не верю! Что делать будем? Когда Ленчик превращает меня из Семеныча в Олежу, сразу ясно: разговор пошел серьезный.

    Я прошелся по комнате хромым бесом, вертя в руках чайную ложку. Всегда предпочитал размышлять таким образом; на ходу и играясь какой-нибудь чепухой. С детства. Нет, но каков фортель: великий мастер «языкоприкладства» Володька Монах в полкасания грохнул любимого ученика этого… как бишь его?… впрочем, наплевать. Только выяснений нам сейчас не хватало!

    Месяц назад мы потеряли зал. Школьный зал, где свободно становилось до сорока человек; нагретое лет за семь местечко, в пяти минутах ходьбы от метро - тише не бывает. Дурак директор без видимых причин поссорился с арендаторами флигеля, и через три дня к нему явился клиент на аренду подвала под склад. Сто баксов в месяц предложил. «Много, - застеснялся наш душка. - Давайте пятьдесят. На ремонт школы…» Клиент дал, хозяин взял, а через секунду в кабинете было не продохнуть от понятых и видеокамер.

    Портрет штатовского президента, столь любимого трудовым народом моей родины, наискось пересекала проявившаяся в ультрафиолете надпись: «ВЗЯТКА».

    Завели дело, а для профилактики принялись трясти кружки и секции (начали, на наше счастье, с садоводов и макраме): что давали, когда давали, и платите ли положенное родной державе?

    Садоводы, проявив завидное проворство, исчезли первыми, мы - вторыми. Найдя убежище в подвале одного из младших инструкторов, где он возился

    с первым годом обучения. Весна идет, весне дорогу, месяц - и мы в лесу; а к сентябрю сориентируемся.

    Нам державе оброк платить несподручно, мы и школьный-то зал на надрыве тянули…

    И вот - шалая выходка Монаха, в которую я не верю до сих пор. Да, он ушел от нас с полгода тому назад; да, наша хата с краю и ниже уровня земли; да, мы тут совершенно ни при чем, но если начнут шерстить - мало не покажется. Любят у нас это дело - шерстить.

    Прав Ленчик: надо разбираться.

    -  Ты ему позвони, - встрял Димыч. - Я у старосты телефон взял. Позвони и скажи…

    Димыч осекся, прекрасно понимая: я и сам знаю, что надо бы сказать беглому Монаху, вот только делать это мне аж никак не хочется.

    Но придется.

    Долго было занято.

    -  Да? - наконец спросил женский голос. - Да, я слушаю!

    -  Э-э-э… Володю можно?

    -  А кто его спрашивает?

    -  Скажите, Олег звонит.

    -  Какой Олег?

    Вот ведь пристала, цербер!

    -  Володя знает.

    -  Вова! - громыхнуло в трубке так, что я едва не оглох. - Вовка, тебя какой-то Олег спрашивает? Подойдешь?

    Мне пришлось ждать еще минуты три-четыре, прежде чем женский голос в трубке сменился мужским.

    Хриплым, будто мороженого объелся или с перепою.

    -  Монахов у телефона.

    Ишь ты!

    -  Привет, Володя.