– Порядок, – прислушавшись к себе, кивнул в ответ хафл и, бросив взгляд на освещённый всполохами огня пролом в стене уже начавшей просыпаться гостиницы, спросил: – Сам как?

– Не кха-хуже тебя, – ощерился Грым. – Падением с такхой высоты даже новор-р-рожденного огр-ра не пр-ронякхть.

– Славно, – вздохнул Падди и, покосившись в сторону гостиницы, зияющей проломом в стене, кивком указал на неё турсу. – Что это было?

– Ловушка с подст-кх-авой, – переходя на уличный граунди, прохрипел огр, зло клацнув внушительным частоколом зубов, – и я даже знаю, кхто именно её сотвор-рил.

– Вейсфольдинг? – понимающе протянул Падди, одновременно утягивая друга прочь от места их падения, освещённого разгорающимся в гостинице пламенем. Подальше от поднимающейся вокруг суеты и любопытных взглядов уже собирающихся на улице зевак, всполошённых раздавшимся в ночи взрывом.

В ответ на предположение хафла турс скорчил совершенно дикую гримасу, от вида которой любой не подготовленный знакомством с Грымом разумный удирал бы прочь быстрее собственного визга. Но уж Падди-то давно научился разбираться в немногочисленных гримасах своего голубокожего друга, а потому сейчас он, даже в ночном сумраке, едва подсвеченном светом тусклых фонарей, легко распознал выражение крайнего недовольства на физиономии турса.

– Не толькхо, – с хрипом и присвистом проговорил Грым и с явным усилием, буквально выдавливая слова из непослушной глотки, спросил: – Видел кха-хобгоблина в конце кор-ридор-ра?

– Ну, мелькнула там чья-то серая морда, – нахмурился хафл. – И что?

– Я его узнал, – угрюмо рыкнул турс, ощутимо прибавляя ходу. Теперь уже он сам утаскивал друга в переплетение ночных туврских переулков, прочь от суеты, всё больше и больше разрастающейся вокруг пострадавшей от взрыва гостиницы.

Миг, и подхваченный сильной рукой Грыма, Падди вновь оказался у него на загривке. А едва хафл открыл рот, чтобы высказать всё, что он думает по поводу такой бесцеремонности, голубокожий гигант вдруг сиганул вверх и, оттолкнувшись ногами от кирпичной стены, взмыл над крышами домов. Подошвы обуви турса глухо стукнули по черепице, а следом Падди услышал звонкое клацанье собственной захлопнувшейся челюсти, заставившей его подавиться возмущением и любыми вопросами заодно. Но, может быть, оно и к лучшему, ведь при той скорости, что развил несущийся по крышам Грым, да при сопровождающей его гигантские прыжки совершенно дикой тряске, хафл скорее сам себе язык откусил бы, прежде чем выговорил хоть слово.

Впрочем, уже через несколько секунд бега по крышам, часть вопросов у хафла отпала сама собой. Направление движения Грыма было совершенно очевидно. Турс рвался домой на Граунд-хейл и, судя по набранной им скорости, синекожий был чем-то сильно обеспокоен.

Что именно заставляло друга так торопиться домой, Падди понял, когда увидел зарево, поднимающееся над уже знакомым всему Граунду трактиром. Удивительно, но, прорвавшись через маскирующую завесу, укрывавшую магическую вакханалию вокруг «Огрова», устроенную пятёркой неизвестных магов, синекожий даже не попытался напасть на неприятеля, штурмовавшего стены его дома. Хотя, судя по отсутствию видимых результатов атак, заведение Грыма оказалось не так уж беззащитно. А если вспомнить о прижившихся в этом доме хеймитах, можно было понять ту удивительную небрежность, с которой турс отнёсся к попыткам магов разнести его собственность.

Так и оставшись незамеченным нападавшими, Грым промчался по самой границе маскирующей завесы и, скрывшись в переулке за собственным домом, одним огромным прыжком перемахнул через высокий забор, чтобы уже через секунду застыть на пороге чёрного хода, ведущего в мастерскую его подруги.