|
Он так же мало может устоять против этого, как не может не поднять трости или зонтика, за неимением ружья, и сделать вид, будто стреляет, если мимо него пролетит птица, когда он гуляет. – Угодно, ваше сиятельство, держать пари, что это Грэс? – вскричал Орас. Ее сиятельство не обратила внимания на это предложение; ее внимание было устремлено на дверь библиотеки. Шелест затих на минуту. Дверь тихо отворилась. Мнимая Грэс Розбери вошла в комнату. Орас пошел навстречу к ней, раскрыл рот, чтобы заговорить, и остановился, пораженный переменой в своей невесте с тех пор, как он видел ее в последний раз. Какое то ужасное уныние как будто овладело ею. Как будто и ростом она стала меньше, и осунулась. Она шла медленнее обыкновенного, говорила медленнее и более тихим голосом. Для тех, кто видел ее до рокового появления мангеймской незнакомки, это был призрак ее, а не сама она. И все таки прежнее очарование оставалось: чарующая прелесть глаз, нежная симметрия черт, неподражаемая грация каждого движения, словом, непобедимая красота, которую страдание уничтожить не может и даже время не имеет силы уменьшить. Леди Джэнет подошла к ней и с сердечной добротой взяла ее за обе руки. – Милое дитя, добро пожаловать к нам! Вы сошли вниз, чтобы доставить удовольствие мне? Она молча наклонила голову в знак согласия. Леди Джэнет указала на Ораса. – Вот кто желает видеть вас, Грэс. Она не поднимала глаз, она стояла покорно, устремив взгляд на корзиночку с разноцветной шерстью, висящую на ее руке. – Благодарю вас, леди Джэнет, – сказала она слабым голосом. – Благодарю вас, Орас. Орас взял ее под руку и подвел к дивану. Она задрожала, когда села и осмотрелась вокруг. В первый раз видела она столовую после того, как очутилась лицом к лицу с воскресшей покойницей. – Зачем вы пришли сюда, мой ангел? – спросила леди Джэнет. – В гостиной было бы для вас теплее и приятнее. – Я увидела экипаж у подъезда. Я боялась встретиться с гостями в гостиной. Когда она это ответила, вошел лакей и доложил о приехавших гостях. Леди Джэнет вздохнула устало. – Я должна пойти и выпроводить их, – сказала она, покоряясь обстоятельствам. – А вы что будете делать, Грэс? – Я останусь здесь, если вы позволите. – А я посижу с ней, – прибавил Орас. Леди Джэнет колебалась. Она обещала увидеться с племянником в столовой, когда он вернется, – увидеться наедине. Успеет ли она выпроводить гостей и увести свою приемную дочь в гостиную до прихода Джулиана? До домика привратника было десять минут ходьбы и Джулиан должен был еще толковать с привратником. Леди Джэнет решила, что времени у нее достаточно. Она ласково кивнула Мерси и оставила ее наедине с женихом. Орас сел рядом с Мерси на диване. Насколько допускала его натура, он был предан Мерси. – С прискорбием вижу, как вы страдали, – сказал он, с искренним огорчением в лице смотря на нее. – Постарайтесь забыть, что случилось. – Я стараюсь. А вы много думаете об этом? – Душа моя, стоит ли об этом думать? Она поставила корзину на колени. Ее исхудалые пальцы стали сортировать шерсть. – Видели вы мистера Джулиана Грэя? – спросила она вдруг. – Видел. – Что он об этом говорит? Она взглянула на Ораса в первый раз, пристально рассматривая его лицо. Ответ Ораса был уклончив. – Право, я не спрашивал мнения Джулиана, – сказал он. Мерси вновь опустила глаза со вздохом на корзину, подумала и опять стала допытываться. – Почему мистер Джулиан Грэй не был здесь целую неделю? – продолжала она. – Слуги говорят, что он уехал за границу. Правда это? Бесполезно было отпираться. Орас согласился, что слуги сказали правду. Пальцы Мерси Мерик вдруг прекратили свою тревожную работу с шерстью, дыхание ее заметно участилось. |
