|
Если вы хотите, чтобы я была в настроении, то у меня должна быть моя работа. Удивленно смотря на нее, Орас машинально протянул руку к колокольчику и позвонил. Вошел слуга. – Сходите наверх и спросите у горничной мою работу, – сказала она резко. Даже слуга удивился. Она имела обыкновение говорить со слугами тихо и уважительно, чем давно привлекла к себе их сердца. – Вы слышите? – спросила она нетерпеливо. Слуга поклонился и вышел исполнять данное ему приказание. Она обернулась к Орасу с сверкающими глазами и с лихорадочным румянцем на щеках. – Как прекрасно, – сказала она, – принадлежать к высшему сословию! У бедной женщины нет горничной, чтобы одевать ее, лакея, чтобы посылать наверх. Стоит ли жить, Орас, не имея пяти тысяч фунтов годового дохода? Слуга вернулся с вышивкой. Мерси взяла ее с каким то вызовом и велела принести скамеечку. Лакей повиновался. Она швырнула вышивку на диван. – Я передумала и не хочу работать, – сказала она, – отнесите назад. Прекрасно вышколенный слуга, втайне удивляясь, опять повиновался. Орас с безмолвным удивлением подошел к дивану, внимательнее посмотрев на свою невесту. – Какой серьезный у вас вид! – воскликнула она с видом веселым и беззаботным. – Может быть, вы не одобряете моей лености? Я на все готова, чтобы угодить вам. Но я не стану подниматься на лестницу и опять спускаться. Позвоните в колокольчик. – Милая Грэс, – серьезно возразил Орас, – вы очень ошибаетесь. Я даже и не думал о вашей работе. – Это все равно, нельзя посылать за работой, а потом отсылать ее назад. Позвоните в колокольчик. Орас смотрел на нее не шевелясь. – Грэс! – сказал он. – Что случилось с вами? – Откуда я знаю? – возразила она небрежно. – Ведь вы мне сказали, чтобы я развеселилась? Позвоните вы в колокольчик? Или позвонить мне? Орас покорился. Он нахмурился, когда возвращался к колокольчику. Он принадлежал к числу того множества людей, которые инстинктивно сердятся на все новое для них. Эта странная вспышка была для него совершенной новостью. Первый раз в жизни он сочувствовал слуге, когда многострадалец появился опять. – Отнесите назад мою работу, я передумала. С этим коротким объяснением она с наслаждением откинулась на мягкие подушки дивана, размахивая мотком шерсти над головой и лениво смотря на него. – Я хочу сделать замечание, Орас, – продолжала она, когда за посланным затворилась дверь. – Только люди нашего звания могут иметь хороших слуг. Заметили вы? Ничто не раздражает этого человека. Слуга у бедных людей наговорил бы дерзостей, простая служанка стала бы спрашивать, когда я наконец образумлюсь. Слуга вернулся с вышивкой. На этот раз она приняла его любезно и поблагодарила. – Давно вы видели вашу мать, Орас? – вдруг спросила она, привстав и занявшись работой. – Я видел ее вчера, – ответил Орас. – Надеюсь, она понимает, что нездоровье не позволяет мне быть у нее. Она на меня не сердится? Спокойствие вернулось к Орасу. Уважение к матери, заключавшееся в вопросе Мерси, польстило его самолюбию. Он опять сел на свое прежнее место на диван. – Сердится на вас! – ответил он улыбаясь. – Милая Грэс, она просила меня передать вам ее любовь. Мало того, она приготовила для вас свадебный подарок. Мерси, по видимому, прилежно занялась своей работой. Она ниже наклонилась над вышиванием, так низко, что Орас не мог видеть ее лицо. – Вы знаете, какой это подарок? – спросила она рассеянно тихим голосом. – Нет. Я знаю только, что он ждет вас. Сходить мне за ним сегодня? Она не приняла этого предложения и не отказалась от него – она продолжала заниматься своей работой прилежнее прежнего. |
