— Это правда, — кивнул Флор. — Мы его разоблачили при всех. Нашлись доброхоты, которым он еще прежде жизнь испортил. Его теперь повесят, я думаю…

— Можешь и не думать, непременно вздернут. Меня, кстати, тоже — если только ты этого парня не найдешь… — добавил раненый.

— Рассказывай по порядку, — велел Флор. — Я ничего не понимаю.

— Он хочет тебя убить сегодня ночью. Он был в кабачке, когда вы капитана вязали. Он где-то здесь прячется. А когда тебя убьют, он меня выдаст властям. Чтобы сойти за законопослушного гражданина. Мол, выследил пирата — для того и на корабль попал. И что тебя, дескать, я заколол. Он мне простить не может, что вы ко мне так отнеслись по-доброму…

— А на что он рассчитывал? — не понял Флор. — Что ты смолчишь?

— Да он вообще не думал, что ты ко мне придешь разговаривать. И кое-что он мне не говорил, это я сам так прикидываю… Он — очень подлый. Я его полгода знаю — подлее человека не видывал. Разве что мышь какая-нибудь может быть хуже.

— Скажешь тоже… Где же эта мышь схоронилась?

— Ищи за тюками. Возьми фонарь… И еще… — Раненый помолчал немного, а после добавил: — Оставь со мной кого-нибудь. Как бы он меня не прибил. Я его боюсь, знаешь…

С бывшим пиратом остался Вадим, рядом притулился и Животко. Флор с двумя матросами скрылся в трюме.

Бывший пират заснул. Это поразило Вадима. Смертельная опасность притаилась где-то рядом, а он спит.

Животко тоже зевал во весь рот.

— Нравится тебе эта жизнь? — спросил его Вадим, чтобы только не заразиться сонливостью.

— Не-а, — сказал Животко. — Да только мне никакая не нравится. Я жениться хочу, — добавил он вдруг.

— Как это? — удивился Вадим.

— Ну, я бы на богатой женился, — пояснил Животко. — И до конца дней своих ничего бы не делал. Слушал бы музыку, а еще нанял чтеца — пусть бы книги мне читал… Я мечтать люблю.

— Удивительный ты персонаж, Животко, — сказал Вадим и вдруг насторожился: — Слышишь?

— Ага, — Животко снова зевнул.

Из трюма действительно донеслась грубая, громкая ругань, а потом яростный, быстрый стук клинков. Схватка длилась недолго и закончилась протяжным стоном.

— Убил, — сказал Животко. — Ну и правильно.

«Нищего» тащил матрос, держа за подмышки. Голова его болталась, свешиваясь на грудь, в которой торчала рукоять ножа. Флор шел следом; рядом с фонарем шагал еще один моряк. Проходя мимо Вадима, Флор мимоходом улыбнулся и сложил пальцы колечком, показывая «о'кей» — жест, который он подхватил у своего нового друга.

Вадим улыбнулся. Действительно — «о'кей». И скоро они отправятся назад, домой, в Новгород!

Глава четырнадцатая

В застенке

Гвэрлум потеряла счет времени. То ей казалось, что она очутилась в застенке у Назара Колупаева только вчера, то вдруг просыпалась с ощущением, что провела здесь половину жизни и успела состариться.

Допросы продолжались — поначалу каждый день, потом через день. Несколько раз приходил какой-то человек и насиловал ее. Она так и не поняла, кто это был.

И всегда ей задавали один и тот же вопрос:

— Сколько тебе посулил Флор за то, чтобы ты отравила боярина?

Иногда, впрочем, спрашивали немного по-другому:

— Рассказывал тебе Флор о своей родне, о Палицких?

— Ждал ли он кого-нибудь из Палицких в гости?

— Говорил ли Флор, что после смерти Палицких все их достояние останется ему с братом?

На все эти вопросы Гвэрлум упорно продолжала твердить «нет».