— Будьте прокляты! — сказал пират, сдаваясь. Он сел на скамью, промокнул лоб платком. — Что вам угодно?

Флор осторожно поднял брошенную шпагу и поманил Вадима. Тот приблизился, держа в пальцах кусочек стали. Кончик шпаги действительно был обломан, и найденный вечером трофей идеально подошел к месту облома.

— Сволочь! — закричал один из моряков, бывших в кабачке. — Из-за тебя я потерял больше тысячи гульденов! Слушайте, — обратился он к остальным, — он пустил ко дну мой корабль, и мне пришлось наниматься простым матросом к моим же собственным конкурентам…

— А у меня погибли брат и два племянника, — добавил еще один.

Пират сверкал глазами, но продолжал сидеть неподвижно. В кабачке только два человека не слишком интересовались происходящим: какой-то оборванец, который торопливо доедал свой суп, и сам хозяин. Пирата схватили и утащили прочь.

Флор засмеялся.

— Шпага-то мне осталась, — сказал он. — Знатный трофей. Надо будет отдать ее мастеру, чтобы заново заточил.

* * *

Весь день Флор пропадал по делам. С ним был неотлучно дядя Ляпун — человек строгий, неподкупный и хорошо разбирающийся как в людях, так и в товарах. Облапошить своего Олсуфьича дядя Ляпун никому бы не позволил.

О том, как шли торговые дела, Вадим не спрашивал. Он отдыхал и наслаждался жизнью. Никогда прежде он не чувствовал себя так хорошо. Только теперь он начал понимать, какой драгоценный дар — молодость и здоровье. Прежде, конечно, он тоже ценил их, но на что он тратил их в Петербурге? Ну, на учебу, на поездки в лес, на тренировки с деревянным оружием…

Здесь все было иначе. Здесь это было на самом деле бесценное достояние. Битвы, прогулки по чужим городам, вечери в кабачках, красивые женщины, говорящие на незнакомом языке, путешествия с их магией постоянно меняющегося пейзажа, море — коварное, великолепное море, которое человек научился одолевать на хрупкой деревянной скорлупке…

На корабле бывали и гости — иногда молчаливые женщины, пытающиеся что-нибудь купить или продать, а то и нырнуть к моряку под одеяло, иногда — нищие, очень часто — любопытные мальчишки, сыновья местных рыбаков.

Всех привечали, однако за всеми и приглядывали. Поздно ночью к Флору прибежал Животко.

— Чего тебе? — спросил Флор, лениво отставляя тарелку с местными яствами: мясо в капусте. Он купил это в городе у толстой, хмурой женщины с лотком на шее.

— Зовет этот… — Животко махнул рукой, показывая вниз, туда, где находился раненый пират.

— Что ему надо? — Флор поднялся. — Помирает он, что ли?

— Нет… Ему поговорить надобно…

Флор, недоумевая, спустился по трапу. Раненый ждал его в нетерпении. Завидев русского капитана, он быстро заговорил:

— Тебя сегодня ночью убьют.

— Что за глупости? — возмутился Флор.

— Говорю тебе… — настаивал на своем раненый. — На корабле остался один человек. Я его знаю. Он из нашей бывшей команды. Спрятался где-то в трюме, ты его и не заметил. Он приходил сегодня просить милостыню…

— Откуда ты все это знаешь? — не верил Флор.

— Ха! — раненый чуть приподнялся на здоровом локте. — Он сюда — шасть! Меня заметил, даже затрясся. «Много ты им наболтал? Про капитана рассказал?» Я — что молчал, как рыба. А о чем было рассказывать, сам посуди? Он мне сказал, что капитана сегодня схватили.