К л и н ч е р. Генерал, сэр. Бригадный генерал!

X е н и ш.Это более чем интересно, полковник. Это значит, что стажер Степэнтчэйв не был агентом, выведывавшим наши разработки в области ядерной стабильности. Это значит, что ваши данные о развернутой русскими работе в этой области — ложны... майор! Это значит, что возглавляемая вами работа стоимостью в пятьдесят миллионов долларов — колоссальная афера... лейтенант Клинчер!

К л и н ч е р. Не спешите унизить меня, сэр! Вы забываете, что эти данные подтвердили вычислительные машины, что с ними согласились специалисты! Хениш. Машины работают на тех, кто их программирует, сэр. Специалисты — на тех, кто им платит.

К л и н ч е р. Неужели... Неужели они обманули меня?

X е н и ш. Вы хотели, чтобы вас обманули, Клинчер.

К л и н ч е р. Но... Но есть данные, что русские работают!

Х е н и ш. Теперь вашими данными побрезгуют даже репортеры Херста.

Ф р е н к (появляется в дверях). Добрый день, сенатор! Каким ветром...

К л и н ч е р. Значит, это все он? (Вскакивает, бросается к Френку.) Ты... Ты, грязный провокатор! Убью!

X е н и ш. Клинчер, сесть!

Клинчер беспомощно оглядывается.

Сесть!!!

К л и н ч е р. Но ведь... это все он! Он! Боже, что теперь будет? (Опускается в кресло, закрывает лицо ладонями.)

Ф р е н к. Что с вами, генерал? Что здесь происходит?

X е н и ш. Ничего особенного, мой мальчик. Просто все раскрылось.

Ф р е н к. Что именно?

Х е н и ш. Твоя шутка со Степэнтчэйвом, Френк.

Ф р е н к. Да? Уже? (Опускается в кресло.) Жаль... Я думал, у нас есть еще года полтора в запасе. Мы бы успели выйти на верную дорогу...

X е н и ш. Не выйдете вы на нее и за двадцать лет, парень. Я как‑никак тоже физик. Кроме того, я выяснил мнение и других физиков, не только Бена Голдвина... Дохлое дело, сынок! (Хлопает Френка по колену.) Вы могли обвести такого самонадеянного болвана, как Клинчер... который к тому же желал, чтобы его обманули — как девственница желает, чтобы ее соблазнили!

Клинчер делает движение.

Молчать, генерал! Но старого Хениша вам не обвести. Старый Хениш сам кого хочешь обведет!

Ф р е н к. Что же вы теперь намерены предпринять?

Х е н и ш. Ничего особенного. Ничего особенного, сынок.

Входит Голдвин с лабораторным журналом под мышкой. Судя по походке, он сильно устал. Оглядывает собравшихся.

Г о л д в и н. Добрый день, сенатор. (Присаживается к столу, что‑то записывает в журнал.)

X е н и ш. Добрый день, профессор. (Поднимается, прохаживается по приемной и, будучи в хорошем настрое нии, повторяет.) Добрый день, добрый день! (Останавли вается у модели ядра.) Это оболочечная модель, профессор?

Г о л д в и н (не поднимая головы). Да.

X е н и ш. Ага. Ну, конечно: красные шары — протоны, белые — нейтроны. Что ж, наглядно... Профессор, а вам не кажется, что пузырьковая модель была вернее этой грозди? Ядерные силы — натяжение пленки, электрическое отталкивание протонов — давление воздуха. А?

Г о л д в и н. Нет, не кажется. Пузырьковая и капельная модели слишком примитивны, они не передают строения ядер.

X е н и ш. Да? Возможно, возможно... Я, конечно, отстал. Постойте, что это? (Отделяет один шарик от модели, рас сматривает.) Боже мой, резиновые шары «Глобус ком‑пани»! Я и не знал, что они до сих пор выпускаются! (Отрывает нитку, картинно прохаживается по приемной. Клинчер и Френк, как завороженные, следят за ним.) Покупайте надувные шары «Глобус компани»! Дети, покупайте карандаши, перья, тетради, пеналы только в магазинах «Глобус компани»! «Глобус компани» существует для вас! Покупайте! Покупайте! Покупайте!

Г о л д в и н (поднимает голову, строго). Что с вами, сенатор?

X е н и ш. Воспоминания, док, воспоминания... Ведь с этих шариков все и началось.