|
Выжили двое старших сыновей Хайна, потому что они учились уже не в поселковых школах, а в профессиональных, далеко от дома. Дарайцы уничтожили чуть не половину населения поселка. А гэйны полегли почти все. Об этом нельзя было говорить, Ивик не знала, как об этом говорить. Она всматривалась в лицо Хайна. Нормальное лицо а каким ему быть? Как должен выглядеть, говорить, двигаться человек после такого? Иногда, когда Хайн молчал и казался погруженным в себя, Ивик взглядывала на него, и остро кололо сердце, потому что это же вот застывшее выражение боли и растерянности она помнила у Кельма. Тоже если он не разговаривал с кем то и не действовал, а он почти всегда действовал и разговаривал. Как и Хайн. То ли это попытка забить страшные мысли, то ли это просто такие люди, которым привычно все время действовать или что нибудь говорить...
Забрели в беседку, на самом высоком холме. Отсюда был виден санаторий с белыми корпусами и парк, парк малость облагороженный дикий лес со свежими аллеями; с другой стороны холм обрывался в длинную хвойную лощину, уходящую к морю, за лощиной вставали другие холмы, высокие, голубеющие вершины на грани небес. И море виднелось вдали, свинцовое с холмиками белой пены по краю, сливающееся с белесым небом у горизонта. Расскажи ка про Триму... Ты такая скромная, Ивик, тебя и не слышно а ведь куратор, работаешь на Триме! А что мое кураторство? Говорят, прикроют эту лавочку. Все равно. Неважно. Трима же! Россия, да? Хайн задумался и продекламировал с ужасающим акцентом по русски, бельеет парус ад динокий! В тумайне морья гал лубом! Ивик засмеялась. Ты учил, что ли? Немного, признался Хайн, и на экскурсии был. Москва, Петербург... мы были, он осекся. Ивик невольно положила ладонь ему на предплечье. Потом убрала. Заговорила поспешно. Там, конечно, интересно, на Триме. Все совершенно другое, непривычное. Но дома лучше. Знаешь, побывать там это одно, это интересно, а жить постоянно... люди злые, кругом одна конкуренция, каждый норовит занять местечко потеплее. Есть те, кому совсем жрать нечего. У нас народ тоже не ангелы, знаешь. Знаю. Но это не так, все равно не так. У нас каждый на своем месте, и мы действуем вместе а не друг против друга... Это трудно описать. Но это так. Это надо почувствовать. Все равно на Триме наверняка интересно работать. Что у нас? Патруль тренировка домой. Патруль стычка домой. Однообразие. В Медиане не бывает однообразия. И это тоже верно, в Медиане всегда весело. Но все равно, у вас то там не так. Наверняка какие нибудь интересные истории были... подопечные интересные. Кто они у тебя? Ивик стала вспоминать подопечных. Жарова после трех абсолютно неперспективных романов с наблюдения сняли. Штопор женился, и в последнее время стал как то терять форму, но может быть, он еще выправится. Только теперь уже без куратора, а это труднее. Женечка... А вот знаешь, что интересно было? Однажды курировала я одну девушку... Она принялась рассказывать про Женю. Хайн слушал с интересом. Придвинулся ближе. Ивик, продолжая говорить, вдруг осознала, что Хайн мужчина, и что он ей, в общем то, нравится, и что вокруг на сотни метров ни души. Она осеклась и чуть отодвинулась. Ну и где она теперь? А теперь она в Дарайе где то работает. С этими агентами связи практически нет, только по делу связь. Ивик подняла голову. Карие глаза Хайна внимательно смотрели на нее. В глазах был вопрос, не имеющий отношения ни к Жене, ни к ее рассказу. |
