Но собственно говоря, может быть, и все, что происходит с любым человеком   не более, чем его собственный духовный путь, и развитие его отношений с Богом.

 Ивик стала подниматься по пешеходной части гигантской эстакады, которая соединяла один из районов с центром города. Обзорная стена слева была прозрачная, а справа за невысокой бетонной стенкой рычали машины, непрерывным потоком льющиеся по автостраде.

 Последний раз на этой эстакаде они встречались с Женей.

 Теперь Ивик вполне официально работала на Женю, двойным образом. С одной стороны, для дарайцев (допущенных к этой информации) она была агентом Жени, эр ламета контрразведки, который контролировал подозрительного дейтрина иль Кэра и работу лиара через него. С другой, Ивик действительно была для Жени запасной связной и время от времени передавала для нее в Дейтрос кое какие сообщения, выполняла мелкие поручения и так далее.

 Они всего один раз увиделись после памятного дня встречи в УВР. Больше нельзя, ведь здесь они не подруги, их разделяет социальная пропасть. Но Женя обещала встречаться   как с агентом   не реже, чем раз в несколько декад.

  Все таки глупо получилось с тобой,   сказала Ивик,   теперь сидишь здесь... как твой куратор, я думаю, что здесь для тебя не самые лучшие условия.

  Ну ну, куратор,   усмехнулась Женя,   теперь ты меня уже писать не заставишь! Но по правде говоря, я это делаю и сама. Я же гэйна, правда?

 Она остановилась, Ивик вслед за ней. Они были одни на головокружительной высоте, на этой самой эстакаде, и так же за невысокой стенкой, шумя, проносился поток машин.

  Красиво,   сказала Ивик, с наслаждением озирая ровные квадратики кварталов, зеленые пятна рощ далеко внизу.

  Я не жалею, Ивик,   сказала Женя,   нисколько. Наверное, есть лучшие варианты жизни... Наверное. Я не рвалась в штирлицы...

  Куда куда?

  Ну это фильм такой был у нас... про разведчика. Неужели ты не знаешь? Старый очень фильм, советский... а все равно смотрят до сих пор.

 Ивик осознала, что в ее образовании есть серьезные пробелы.

  Может, было бы лучше как то иначе жить. Но я гэйна. Я не хочу быть никем другим. И как гэйну, меня послали сюда. Это логично   ведь у меня дарайская внешность и даже происхождение, кого же еще посылать. Значит, я довольна этим.

 Они двинулись дальше. Ивик снова задумалась.

 Как Женя вообще живет? Кто она? В детстве им все объясняли просто: вы дейтрины. Ни с кем не спутаешь   форма лица, скулы, темные волосы, более или менее смуглая кожа. Вы дейтрины, здесь ваша Родина, ее надо защищать; здесь церковь, в которой вы рождены, здесь Бог, который был распят за нас, и который важнее всего, подчиняться церкви   все равно что подчиняться командованию... Правда, конечно, мало кто так уж всерьез во все это верит. Есть, конечно, непрошибаемые патриоты вроде Эльгеро или Дэйма. Но все равно   хоть мы и грешим, и не очень то такие уж правильные, все это для нас   воздух, которым мы дышим.

А Женя? Она очень светлая блондинка, с белой матовой кожей. Очень красиво. Ничего общего с дейтрийской расой. В Дейтросе прожила всего несколько лет, уже взрослой. Что для нее Дейтрос? У нее ведь не было школьной лаборатории, как у Ивик, и капель росы на траве, и скамеек и луж во дворе... Нет у нее там ничего, что она могла бы любить.

 Христианство? Ивик знала, что у Жени есть любовник, как это и принято в Дарайе. Тоже офицер УВР, выше ее рангом   Женя выбрала его сознательно, таким образом, у нее увеличивался доступ к информации, да кстати, любовник же и посодействовал ее переводу в Лас Маан.