Какое уж там христианство... какие церковные заповеди...

 Ради чего вообще у нее   все это?

А у нее самой, Ивик? Можно подумать, она живет более праведно, чем Женя.

 Но так многие дейтрины... грешат, а все равно, церковь   это святое, потому что Дейтрос   это святое.

 Ивик спросила подругу об этом. Женя внимательно посмотрела на нее.

  А ты никогда не задумывалась, что Дейтрос   это нечто гораздо большее, чем дома, дороги, капельки росы и прочая ерунда? Так же, как, например, Россия   больше, чем березки, и упаси Боже, матрешки и валенки...

 Ивик с гордостью подумала, что еще помнит, что такое матрешки и валенки.

  Если бы это было не так, Дейтрос не мог бы быть уничтожен   и снова возникнуть. И подумай... для старшего поколения детство ассоциируется с Лайсом! Они не знали нового Дейтроса вообще.

  Пожалуй, ты права,   согласилась Ивик,   я же сама написала эту книгу. Да. Дейтрос   это нечто большее. Чем дома, дороги, даже внешность... даже сами люди...   она вспомнила, как в детстве ее мучили мысли о том, что она не любит свою семью, не любит вообще никого в Дейтросе. Но ведь и тогда она понимала, что Дейтрос надо защищать.

  Но что тогда, Жень?   спросила она,   Христианство? Церковь? Ты ведь вроде никогда не была особенно набожной... А сейчас... или сейчас у тебя что то изменилось? Ты вообще... честно... веришь в Бога? Мы никогда не говорили об этом.

  Ну я же была крещена в православии... в квенсене ходила на службы, исповедовалась, там это положено так. Потом реже, конечно...

  Да, но я не об этом.

  А если не об этом... подожди,   Женя остановилась и стала рыться в сумочке,   подожди ка. Вообще то это не положено, но я хотела именно тебе показать, и вот записала... Вот.

 Листочек был исписан крупными неровными буквами   по русски. Женя, как видно, все еще предпочитала писать по русски.

Господи, я уже совершенно не верую, в лабиринте чертовых ловушек, засад, теряю счет всяким потерям я, казалось бы   сапиенти сат. Однако вот же, не получается. Я знаю, другие из чувства долга   но я должник плохой, мне уже не исправиться, и это тянется слишком долго.

Мне бы в церковь, под образа, и рыдать, я знаю, другие из чувства локтя, но можно локтем под ребра поддать, даже не со зла, а просто так походя. Это в сущности кризис доверия всему и вся, а не только тебе любимому. Неправда, что в окопах сплошные верующие   все наоборот, атеисты галимые.

Хотя конечно, верить хочется, особенно когда не тебя, а кого нибудь    что он на небе, и все не кончилось черным слепым бездырным омутом.

Прости Господи, я не могу в твое стадо, не потому, что лучше или такой вот индивидуалист, просто некогда, да и не надо, наверное, все равно не так протекает жизнь. Не с теми, не там, да уже все равно поди. Черная жженная полоса разделяет нас. Навалившись телом на бруствер, я жду. Нам придется стоять насмерть, Господи. Я не верю в тебя. Но я выполню твой приказ.

 Ивик шла и улыбалась, вспоминая встречу с Женей. Как, оказывается, скучала по ней. Странно, но у нее почему то возникло ощущение, что здесь, в Дарайе   уже и так все, кто ей нужен. Не хватает только детей, но у них все равно   своя жизнь. И Кейты   да, вот Кейты не хватает.

И самого Дейтроса не хватает тоже...

 Зато есть Кельм, и он то заменяет собой очень, очень многое.

 Он уже стоял в нише на верху эстакады, на автобусной остановке, ждал ее. "Лендира" была припаркована неподалеку, Ивик сразу ее заметила на парковочной полосе.