Тебе уже удавалось кого то спасти?

 Кельм некоторое время молчал, потом сказал негромко и будто через силу.

  Нет. Они, как правило, не разрешают. Это слишком... я ведь не для того здесь. Но бывают случаи. Полтора года назад была женщина. Мне удалось ее вытащить. Но на втором этапе, уже когда она была здесь, возникли подозрения, под меня начали копать. А Ренис снова забрали в атрайд, и там она то ли покончила с собой, то ли умерла... может, от болевого шока,   выговорил он сквозь зубы,   короче, знаешь, как это бывает. Потом был еще один гэйн, но мне не дали разрешения... из за этой истории. Через три месяца его признали безнадежным, видно взялись слишком резво и быстро довели до необратимых изменений тела и психики. Потом скормили гнускам.

  О Господи,   вздрогнула Ивик.

  Потом был Холен, о нем ты знаешь. Потом еще двое, один из них согласился на сотрудничество, но его увезли в другой лиар, не к нам. И женщина, она довольно быстро умерла. И до того, еще до Ренис... словом, все время так. На самом деле почти никогда не спасают.. Прежде чем Гелан меня вытащил, я там тоже провел 5 месяцев... уже был никакой. Все типично. Я теперь очень хорошо понимаю Гелана,   с горечью высказал он.

 Ивик стала молча целовать его. Потом, когда они отлепились друг от друга, сказала.

  Значит, с Эрмином тоже все сложно на самом деле.

  Да, очень. Но я надеюсь, что дадут разрешение. Сейчас обстановка в общем то позволяет, спокойная. Я думал, зачем это нужно психологам, чтобы я на него посмотрел... может, конечно, хотели ему продемонстрировать    вот есть дейтрины, которые согласились и работают на нас. Но по некоторым признакам подозреваю, что и я должен был его увидеть.

  О Господи,   пробормотала Ивик,   так страшно подумать, что пока мы тут... он там, в атрайде.

  Не пугайся,   Кельм сжал ее плечи,   все сейчас не так плохо. По крайней мере два месяца    на первый этап. Это еще ничего. По настоящему за него возьмутся позже. Так у них всегда.

  Все равно, Кель... ему столько лет, сколько моим детям. Он ранен, избит, наверняка без обезболивания, может, ему не дают есть и спать...

  Он гэйн. Все мы знали, на что идем. Наша главная задача... то есть не наша, а моя, конечно. Добиться освобождения еще до того, как его переведут в корпус Ри. Не бери в голову, хорошая моя. Это наша жизнь. Привыкай. Это Дарайя.

 Он повернулся, прижался к ней, вцепился. Ивик стала гладить его, и это было похоже на отчаяние, и на поиск спасения, будто он искал в ней    убежища, будто в нее пытался спрятаться от ужаса, в котором жил все это время... И чувствуя на себе горячую тяжесть, втискиваясь в него преданно всем телом, Ивик горьким ослепительным прозрением осознала, какая малость, какая пошлая насмешка для него весь этот шикарный дом, авто, все подаренное Дарайей благополучие    для него, вынужденного пять лет уже ходить по краю самого дикого из кошмаров и балансировать на этом краю, и видеть сорвавшихся в пропасть.

 Телевизор у Хэлы не выключался никогда. Ивик так и не озаботилась покупкой этого рупора цивилизации, к местной сети легко подключиться через эйтрон и посмотреть основные телепрограммы. В Дейтросе вообще нет телевидения как такового    никто не видел в этом смысла; вся информация идет через компьютерную сеть, фильмы, документальные передачи    все лежит в свободном доступе. Включай, выбирай и смотри, что хочется, а не то, что предлагают мудрые составители программ.

 Но телевизор    это любопытно. Ивик знала этот феномен по Триме, там телевидение еще более независимо от сети; дарайское же обладало многими возможностями сети.