|
Джулия закончила разговор, и Чарли попросил: - Выйди, посмотри, нет ли на улице машины, а то я боюсь, как бы меня опять не прихватило. В баре потянуло холодом, но Джулия сразу же закрыла дверь. - Стоит одна, чуть подальше Гольдмана. - Мотор включен? - Я не прислушивалась. Она уже направилась в кухню, как вдруг Чарли взглянул на часы и вскрикнул: - Дети! - Что - дети? - Они уже вышли из школы! Бармен решился: он сейчас натянет пальто, возьмет шляпу и пойдет их встречать. Но не успел. Джастин Уорд принял пилюлю, застегнул пиджак, пальто и, взявшись за ручку двери, бросил старому Скроггинсу еще несколько слов. Потом распахнул дверь, поднял воротник и наклонил голову, собираясь ринуться сквозь стену дождя. Со стороны показалось бы, что Джулия все поняла - так напряженно она смотрела на мужа, хотя на самом деле ее напугала его каменная неподвижность. Машина почти беззвучно рванулась вперед, и над улицей, словно отскочив от стен, раскатились четыре выстрела. Тормоза трагически взвизгнули на крутом повороте, автомобиль обогнул дом Элинор и понесся по Главной улице вверх на Холм. Ни Чарли, ни Джулия не шелохнулись. Она лишь мельком взглянула на темную массу, осевшую на край тротуара, и на белую руку, свесившуюся в лужу. Потом спросила: - Ты знал? И в свой черед вскрикнула: - Дети! В уличной мгле засуетились люди. Чарли влез в рукава пальто, и Джулия, бегом нагнав его, сунула ему шляпу и шарф. Она знала: он идет не туда, куда сбегаются любопытные, а на угол, где с минуты на минуту появятся дети. Воздух разорвали сирены "скорой помощи", полицейских машин, а еще через несколько секунд Кеннет Брукс распахнул дверь бара и возбужденно окликнул: - Чарли! И тогда Джулия молча указала ему с порога на своего мужа: освещенный лампами в витрине Гольдмана, он шел по тротуару, держа за руки обоих старших детей. 1950 г. |
