|
Дома на холме, преимущественно деревянные, были окружены газонами и деревьями, сквозь ветви которых виднелись освещенные окна и - почти в каждом из них - дети. Улица называлась Вязовой и была одной из самых нарядных в городе. Другие пересекали ее или шли параллельно, и всюду попадались такие же газоны, деревья, почтовые ящики на краю тротуара, такие же коттеджи, выкрашенные в белый, желтый, светло-зеленый цвет. У подножия холма огни внезапно и необъяснимо исчезали, уступая место черному провалу, где сверкало лишь несколько слишком сильных, слепящих ламп. Неизвестный пересек железную дорогу, мост над клокочущей рекой, откуда видны большие тусклые окна кожевенного завода. Со стороны могло бы показаться, что он уже бывал здесь: так как ни разу не спросил дорогу и уверенно шел туда, куда, видимо, ему и требовалось. Чарли сам долго был убежден, что кто-то в другом городе дал приезжему адрес его бара. Почему незнакомец не остановился у первой же неоновой вывески, сразу за речкой? Там, в здании с красным фасадом, помещался другой бар - "Погребок". Из-за решетчатой двери доносились взрывы смеха, запах пива и виски чувствовался даже на середине проезжей части. Может быть, неизвестный знал, что "Погребок", как всегда по субботам, переполнен рабочими, превращающими у стойки в наличные свои чеки на зарплату? Не остановился он и на Главной улице, где привлекал к себе взгляды "Моуз", единственный приличный отель в городе, в холле которого в кожаных креслах с плевательницами по бокам вечно восседают, вытянув ноги лицом к улице, приезжие коммивояжеры. Он миновал и магазин Вулворта <Американская компания магазинов стандартных цен, основанная Фрэнком Уинфилдом Вулвортом (1852 - 1919).>, свернул влево, на довольно еще оживленную торговую улицу, потом вправо, на другую, где светились всего четыре окна, и лишь после этого попал в бар к Чарли. Он толкнул дверь так, словно уже открывал ее много раз; несколько секунд, не больше, постоял, как будто осматриваясь или снова вживаясь в когда-то знакомую атмосферу, и, не поздоровавшись, направился к стойке. - Привет приезжему! - бросил Чарли, вытирая место перед ним. От Чарли ничто не ускользнуло - ни чемоданчик, ни привычка выбрасывать вбок левую ногу, ни то, что в этот час не может быть поезда или автобуса, а брюки у пришельца - в грязи. - Первый зимний денек! - продолжал бармен, заметив снежинки на серой шляпе посетителя. Чарли со всеми держался сердечно и непринужденно, рассчитывая, что ему ответят тем же. "А этот посмотрел на меня так, будто я манекен с витрины", - жаловался он после. Не понравилось Чарли и другое: жест, которым незнакомец, не ответив ему и вроде бы даже не слыша его, вытащил из кармана сигарету - одну, а не всю пачку. Потом он оглядел бутылки в баре с таким видом, словно перед ним никого нет - только пустое пространство. Вынул из того же кармана спичку - одну, а не весь коробок, чиркнул ею о лакированную стойку и в перерыве между двумя затяжками распорядился: - Пива! Через дверь в глубине было видно, как хлопочет на кухне Джулия. Радиола негромко наигрывала какой-то мотив, и - неизвестно почему - при появлении незнакомца все замолчали. Первым подал голос Юго, сидевший спиной к стене на последнем табурете у края стойки. - Добро пожаловать! - бросил он из своего угла. |
