|
Но если передавать воспоминания времен Войны Тени не в обычаях врага, то они не знают, что слышат собственную смерть. Льюс Тэрин положил последнюю нить Воздуха, и цветок расцвел. С ревом, от которого дрогнуло все здание, каждый красный шест развернулся в огненный диск тридцати футов в диаметре. В воздухе оказалось множество рогатых голов, страшных морд, пылающих ног в сапогах, лап и копыт. На расстоянии более ста шагов от дисков все троллоки повалились наземь, и лишь немногим удалось подняться снова. Создавая эти плетения, Льюс Тэрин уже принялся готовить шесть новых: Дух и прядь Огня сложились в портал, кое-где вплелись нити Земли. Неподалеку от особняка появились знакомые голубовато-серебристые вертикальные росчерки и расширились в затянутые черным туманом врата величиной четыре на четыре шага. Они беспрестанно вращались и постоянно то открывались, то схлопывались. Причем эти порталы не стояли на месте, а двигались навстречу троллокам. Врата, но не простые. Врата Смерти.
Как только врата Смерти начали перемещаться, Льюс Тэрин закрепил плетения крепкими узлами – слабый узел позволит результату задержаться лишь на несколько минут, поле чего вся работа рассыплется, и взялся за очередной виток. Еще больше врат Смерти, еще больше Огненных Цветков, от которых сотрясался весь дом до основания, а троллоков разрывало на куски и кидало навзничь. Первые врата Смерти ворвались в ряды троллоков и разрезали их, словно ножом. Открывающиеся и закрывающиеся порталы не просто безжалостно кромсали тварей. Там, где они проходили, троллоков просто не оставалось. Мои руки! взывал безумец. Руки! Ранд медленно воздел руки и вытянул их в проем, который раньше был окном. Льюс Тэрин тотчас сплел Огонь и Землю в замысловатый рисунок, и с кончиков пальцев Ранда веером сорвались алые нити – по десять с каждого. Это Стрелы Пламени. Он знал. И как только одни исчезали, их тотчас сменяли другие, причем так быстро, что, казалось, они не иссякают, а мерцают. Троллоки, которых касались смертоносные нити, бились в конвульсиях, а их кровь и плоть, нагретые до безумной температуры, с шипением выходили наружу, чудовища извивались и падали, в их огромных телах зияли сквозные дыры. Зачастую под огненную струю попадали две или три жертвы, и лишь после этого поток пламени ослабевал. Ранд, растопырив пальцы, принялся неспешно водить руками из стороны в сторону, сея смерть во всех направлениях. Возникли новые Огненные Цветки, но их сплел уже не он, а затем и врата Смерти, но поменьше, чем у Льюса Тэрина, и Огненные Стрелы. Судя по всему, работа Логайна. Остальные Аша’маны, конечно, тоже обратили на них внимание, но мало кто из них находился достаточно близко, чтобы разглядеть два последних плетения. Троллоки умирали сотнями, тысячами, разорванные ударами молний, Огненными Шарами, Огненными Цветками, вратами Смерти и Стрелами Пламени, земля взрывалась у них под ногами, но они упорно продолжали двигаться вперед, рыча и потрясая оружием. Мурдаалы скакали верхом позади них, обнажив черные клинки. Добравшись до служебных построек, часть троллоков окружила их и принялась молотить кулаками в двери, подковыривать деревянные стены мечами и копьями, швырять горящие факелы на соломенные крыши. Обосновавшиеся наверху салдэйцы, отстреливаясь что было сил, спихивали факелы вниз. Но часть горящих головней застревала, повиснув на краях крыши, отчего даже мокрая солома занялась. Пожар! подумал Ранд, обращаясь к Льюсу Тэрину. Салдэйцы сгорят! Сделай что-нибудь! Льюс Тэрин не отвечал. Он беспрестанно ткал узор смерти и обрушивал на троллоков врата Смерти и Стрелы Пламени. Мурдаал, пронзенный пучком алых нитей, вывалился из седла, второй последовал его примеру. Третий, голову которого Стрела превратила в месиво кипящей крови и плоти, продолжал размахивать мечом, словно не понимая, что уже умер. Ранд специально выискивал их. Если уничтожить всех Мурдаалов, троллоки вполне могут дрогнуть и побежать. Льюс Тэрин свивал теперь только врата Смерти и Стрелы Пламени. |
