– Не очень-то радушный прием, Илэйн, а ведь я, едва приехала, сразу поспешила во дворец. А поездка, между прочим, выдалась весьма мучительной, так что и рассказывать не хочется. Андор всегда поддерживал добрые отношения с Башней. И Башне угодно, чтобы так и оставалось. Ты уверена, что хочешь, чтобы эти дички услышали все, что я хочу тебе сказать? Очень хорошо. Раз ты так настаиваешь. – Скользнув к одному из резных буфетов, она поморщилась при виде серебряного кувшина с козьим молоком и налила себе темного вина, после чего устроилась на стуле напротив Илэйн. Дени сделала жест, будто предлагала выдворить непрошеную гостью за дверь, но Илэйн покачала головой. Доманийка из Красной Айя не обращала никакого внимания на женщин из Родни, словно их не существовало вовсе. – Та женщина, что опоила тебя, Илэйн, понесла наказание. Ее выпороли у дверей ее собственной лавки на виду у всей деревни, – ожидая ответа, Духара сделала глоток из кубка.

Но Илэйн молчала. Она прекрасно знала, что Ронде Макуру выпороли вовсе не за то, что та напоила ее тем мерзким настоем, а за то, что похищение не удалось. Однако если рассказать об этом, Духара наверняка захочет узнать, откуда такие сведения, а это уже может привести к тому, что лучше пока сохранять в тайне.

Молчание затягивалось, и Духара, наконец, продолжила:

– Тебе следует знать, что Белая Башня желает, чтобы ты взошла на Львиный Трон. И чтобы добиться такого исхода, Элайда направила меня сюда, дабы я стала твоей советницей.

К собственному удивлению, Илэйн рассмеялась. Элайда направила к ней советницу? Какая нелепость!

– Рядом со мной уже есть Айз Седай, которые дают мне советы, если я нуждаюсь в таковых, Духара. Ты должна знать, что я не поддерживаю Элайду. Я бы не приняла от этой женщины и пары чулок.

– Твои так называемые советницы – мятежницы, дитя, – поучительным тоном провозгласила Духара, причем в слово «мятежницы» она вложила максимум презрения. Она взмахнула серебряным кубком. – Как ты думаешь, почему такое количество Домов выступает против тебя и почему еще столько же держится в стороне? Дело в том, что они отлично понимают, что на самом деле ты не располагаешь поддержкой Белой Башни. Но если я стану твоей советницей, их отношение изменится. Я возложу корону тебе на голову уже через неделю. Самое большее, через месяц или два.

Илэйн невозмутимо встретила пристальный взгляд Красной. Ей хотелось сжать кулаки, однако, усилием воли она заставила руки спокойно лежать на подоле.

– Даже если бы так и было, я все равно отказала бы тебе. Вот-вот должно прийти известие о свержении Элайды. Белая Башня воссоединится, и тогда уже никто не сможет упрекнуть меня в отсутствии поддержки с ее стороны.

Духара мгновение рассматривала вино в кубке, ее лицо – безмятежная маска Айз Седай:

– Хотя для тебя все будет немного не так радужно, как я описала, – продолжила она, будто не слыша слова Илэйн. – Мне кажется, ты не захочешь, чтобы эту часть нашего разговора слышали дички. И твоя телохранительница. Неужели она думает, что я сейчас наброшусь на тебя? Не важно. Как только корона будет возложена на твою юную головку, тебе придется назначить регента, потому что тебе самой предстоит вернуться в Белую Башню, чтобы закончить обучение и, наконец, пройти испытание на шаль. И не бойся, тебя не станут наказывать за побег. Элайда готова признать, что ты покинула Башню по приказу Суан Санчей. А вот твои попытки выдать себя за Айз Седай – другое дело. За это тебе придется поплакать, – Сумеко и Алис зашумели, и Духара словно внезапно вспомнила, что они тоже здесь. – Ах, так вы не знали, что Илэйн на самом деле всего лишь Принятая?

Илэйн вскочила на ноги и воззрилась на Духару сверху вниз.