– Эгвейн ал’Вир возвысила меня до Айз Седай в тот самый день, когда ее саму возвысили до Престола Амерлин. Я избрала Зеленую Айя, и меня туда приняли. И не вздумай больше никогда говорить, что я – не Айз Седай, Духара. Чтоб мне сгореть, я такого не потерплю!

Духара поджала губы, так что они совсем превратились в ниточку.

– Подумай и ты увидишь, как обстоят дела на самом деле, – наконец проговорила она. – Хорошенько подумай, Илэйн. Даже слепому видно, как сильно ты нуждаешься во мне и в поддержке Белой Башни. Позже мы поговорим с тобой еще раз. Пускай мне покажут мои покои. Я, как никогда, хочу отправиться в постель.

– Тебе придется поискать комнату в гостинице, Духара. На всех кроватях в этом дворце уже спит по три, а то и по четыре человека. – Будь даже дюжина комнат свободна, Илэйн и не подумала бы селить там Духару. Повернувшись к ней спиной, она подошла к камину и стала греть руки. Позолоченные часы с маятником, стоявшие на каминной полке из резного мрамора, пробили три раза. До рассвета, должно быть, осталось еще столько же. – Дени, проследи, чтобы Духару проводили до ворот.

– Тебе не удастся так легко избавиться от меня, дитя. Никому не удавалось избавиться от Белой Башни. Подумай, и ты увидишь, что я – твоя единственная надежда.

Сопровождаемая шуршанием шелка, она прошествовала прочь из зала, и дверь с лязгом захлопнулась за ней. Скорее всего, Духара приложит максимум усилий, чтобы доказать свою необходимость, и устроит кучу каверз. Но всему свое время.

– У вас появились какие-нибудь сомнения? – осведомилась Илэйн, отворачиваясь от огня.

– Ни в коем случае, – откликнулась Сумеко. – Вандене и остальные считают тебя Айз Седай, значит, так оно и есть. – Ее голос звучал уверенно, однако у нее имелись собственные причины верить в это. Если выяснится, что Илэйн – самозванка, то все ее мечты о возвращении в Башню и о вступлении в Желтую Айя потеряют всякий смысл.

– Однако эта Духара верит в то, что говорит, – развела руками Алис. – Нет, я вовсе не сомневаюсь в тебе, что ты. Нет. Но эта женщина уверена в своих словах.

Илэйн вздохнула.

– Ситуация… несколько запутанная. – Да уж, все равно, что сказать, что вода – мокрая. – Я действительно Айз Седай, но Духара в это не верит. А если она поверит, то тем самым признает, что Эгвейн ал’Вир – Престол Амерлин. Так что Духара не сделает этого, пока Элайда не будет низложена. – Остается надеяться, что тогда уж Духара поверит. Или хотя бы смирится. Башня должна быть едина. – Сумеко, так ты прикажешь женщинам из Родни держаться группами? Во что бы то ни стало? – Тучная женщина подтвердила. В отличие от Реанне, Сумеко не обладала лидерскими качествами и не особо любила распоряжаться людьми. Жаль, что среди Родни не обнаружилось никого постарше, чтобы снять с нее это бремя. – Алис, ты проследишь, чтобы они подчинились? – Алис тут же без колебаний согласилась. Она стала бы идеальным кандидатом на роль главы Родни, если бы иерархия не определялась согласно возрасту. – Тогда мы сделали все, что могли. Вам уже давно следовало бы отправиться в постель.

– Да и тебе тоже не помешало бы, – ответила Алис, вставая с кресла. – Я могу послать за Мелфани.

– Не стоит лишать сна еще и ее, – поспешно возразила Илэйн. Причем твердо. Мелфани была невысокой пухленькой хохотушкой, в отличие от своей тетушки. Тем не менее, это настоящий тиран в юбке, и ей вряд ли понравится, что ее подопечная ночью не спит.