– Эллориен может начать тебя провоцировать, – повторила Дайлин, наверное, уже в пятый раз с тех пор, как впервые услышала просьбу об охранной грамоте. Внешне она казалась спокойной и невозмутимой, однако внутренне она, наверняка, сильно переживала. Об этом говорило то, что она постоянно разглаживала складки на искусно расшитых золотом юбках.

– Я не позволю ей сделать этого, – заверила ее Илэйн. – И хочу, чтобы никто другой не реагировал на ее нападки. Я говорю о тебе, Конайл, и о тебе, Лир.

Конайл, одетый в синий с золотом камзол, покраснел также быстро, как недавно Ханселле. Он набросился на наемника, который, по его мнению, неподобающим образом высказался по поводу Илэйн, и чуть его не убил. Закончилось все вполне удачно, потому что наемник успел вытащить меч первым. Даже наемники заслуживают справедливости, ведь это Андор, а не Тир, где дворяне безнаказанно убивают простолюдинов. Ну, так было до тех пор, пока Ранд не внес массу изменений в их законы. Чтоб ей сгореть, почему же Ранд все время Перемещается туда-сюда?

– Я поддержал тебя, Илэйн, и всегда буду тебя поддерживать, – спокойно отозвался Лир. Сейчас он выглядел, как настоящий придворный, в своем зеленом шелковом камзоле, расшитом серебряной нитью, к вороту которого была прикреплена брошь с Крылатым Молотом Дома Барин. Однако, вел он себя как-то чересчур покладисто. – Поэтому я буду держать себя в руках, что бы там ни наговорила Эллориен.

Узы принесли вспышку презрения. Пытаясь продемонстрировать, как он предан Илэйн, Лир уже трижды подрался с наемниками. И это всего за два дня. Чтобы добиться таких успехов, он, наверное, специально лез в драку.

– Если она станет нас подхлестывать, так зачем же нам тогда молчать? – спросила Каталин. Красное платье, по подолу и рукавам которого шли широкие золотые полосы, ее не очень красило, особенно сейчас, когда ее круглые щечки раскраснелись от гнева. Она высокомерно вздернула подбородок. Должно быть, она прикалывает большую эмалевую брошь с Голубым Медведем Дома Хевин слишком высоко, и поэтому ей приходится задирать подбородок и смотреть на всех сверху вниз. – Я никому не позволю безнаказанно оскорблять меня.

– Вол тоже отвечает на подхлестывания и делает то, что хочет от него волопас, – сухо проговорила Дайлин. – Так же и вы. Если станете отвечать на ее провокации, то Эллориен заставит вас плясать под ее дудку.

Щеки Каталин так и остались красными, но на сей раз причиной было смущение.

В проеме дверей появилась Рин Харфор.

– Миледи, – громко объявила она, ее голос эхом разнесся в полупустом зале. – Милорды.

Неформальная обстановка удобна тогда, когда встречаются две враждующие стороны и неизвестно, насколько далеки друг от друга их взгляды. Госпожа Харфор объявляла новоприбывших дворян в строго определенном порядке, хотя между Домами, которые здесь собрались, особой иерархической разницы не было. Луан Норвелин, – его лицо было сурово, к тому же он сильно поседел со времени их последней встречи с Илэйн. На нем был синий камзол без отделки, если не считать брошь с изображением Серебряного Лосося Дома Норвелин, скалывавшую высокий ворот.