[1923?]

* * *

         Вечер черные брови насопил.

         Чьи-то кони стоят у двора.

         Не вчера ли я молодость пропил?

         Разлюбил ли тебя не вчера?

         Не храпи, запоздалая тройка!

         Наша жизнь пронеслась без следа.

         Может, завтра больничная койка

         Упокоит меня навсегда.

         Может, завтра совсем по-другому

         Я уйду, исцеленный навек,

         Слушать песни дождей и черемух,

         Чем здоровый живет человек.

         Позабуду я мрачные силы,

         Что терзали меня, губя.

         Облик ласковый! Облик милый!

         Лишь одну не забуду тебя.

         Пусть я буду любить другую,

         Но и с нею, с любимой, с другой,

         Расскажу про тебя, дорогую,

         Что когда-то я звал дорогой.

         Расскажу, как текла былая

         Наша жизнь, что былой не была…

         Голова ль ты моя удалая,

         До чего ж ты меня довела?

[1923]

* * *

         Я усталым таким еще не был.

         В эту серую морозь и слизь

         Мне приснилось рязанское небо

         И моя непутевая жизнь.

         Много женщин меня любило,

         Да и сам я любил не одну,

         Не от этого ль темная сила

         Приучила меня к вину.

         Бесконечные пьяные ночи

         И в разгуле тоска не впервь!

         Не с того ли глаза мне точит,

         Словно синие листья червь?

         Не больна мне ничья измена,

         И не радует легкость побед, —

         Тех волос золотое сено

         Превращается в серый цвет.

         Превращается в пепел и воды,

         Когда цедит осенняя муть.