Черт.

— Что ты ему рассказал?

— Минуточку, — подняв руку, говорю я. — Ничего я ему не говорил. Он просто сказал, что видел, как мы гуляли.

Боже. Во время которой из прогулок он нас видел? Мы так часто теперь гуляем в горах и уже начали чувствовать себя там так комфортно, что целуемся, будто находимся за закрытыми дверями. И от мысли, что Мэнни нас видел… и что с ним мог быть кто-нибудь еще… все внутри меня превращается в бурлящий котел.

Себастьян отворачивается, и его профиль являет собой воплощение сдерживаемого гнева. В эту секунду я впервые осознаю нас парой. Даже забавно, ведь это происходит в полупустом коридоре школы, где помимо нас есть пара человек, понятия не имеющих, что мы с Себастьяном вместе и что мы целовались. Они не догадываются, что мне известно, как он выглядит, растворяясь в удовольствии. Что я видел, как он плачет, и держал его за руку. И что знаю, насколько он благороден, а чувствую невероятную гордость, когда понимаю, что он мой. Но ни один из этих моментов не ощущается таким же реальным и так же напрямую относящимся к нашим отношениям, как этот — когда мы можем всерьез поссориться.

— А что произошло на озере?

— Один парень вел себя как мудак, после чего Мэнни подошел к нам с Отем и сказал…

Его голос поднимается на несколько тонов:

— Отем тоже знает?

Мимо нас идет какая-то девушка, и Себастьян тут же надевает вежливую маску.

— Привет, Стелла.

Когда она уходит, я веду его к двери, выходящей на парковку. Здесь никого нет,  — ни учеников, ни учителей, — даже по тротуару никто не идет, но Себастьян по-прежнему держит между нами подобающую дистанцию. «Подобающую мормону», — усмехается мой внутренний голос.

— Я имею в виду, что Мэнни нас явно где-то видел. На озере он подошел к нам с Отем, когда мы собирались уходить — потому что один идиот обозвал другого пидором, — и извинился за случившееся. Это был неловкий разговор. Как и тот, — я жестом показываю в сторону школьного коридора, — и потом Отем меня часа два допрашивала.

— Таннер, все это очень плохо, — со злостью посмотрев на меня, Себастьян отворачивается и медленно вдыхает и выдыхает. Я представляю его изрыгающим пламя драконом.

— Слушай. Мэнни нас видел. Не меня — нас. При этом я здесь вообще-то радужным флагом не размахиваю. И никому не говорю, что я би. Даже Отем, моя лучшая подруга, не знала об этом до прошлой недели, а про тебя я ей так ничего и не рассказал. Только упомянул о своих чувствах к тебе, но ничего о том, что они взаимны.

— Я просто решил… после субботнего вечера… — Себастьян качает головой. — Я решил, что ты рассказал что-то Эрику или Мэнни.

— Зачем мне это? — знаю, говорить следующее мне не стоило; слова прозвучали мелочно и по-детски, но мой язык не услышал приказ помалкивать: — Если только мне не захотелось бы обсудить с кем-нибудь важнейшее в эмоциональном плане событие моей жизни.

Себастьян резко поднимает голову.

— И что это значит?

— Только то, что было бы неплохо созвониться с тобой вчера. А сегодня получить от тебя хоть какой-нибудь намек, что ты меня видел и что не перенервничал из-за произошедшего в субботу.

На его лице написано раздражение.

— Таннер, вчера я был занят.

О, а это похоже на пощечину. Раскрытой ладонью. Когда на щеке остается отпечаток.

— Куча дел в церкви, как я понимаю.