***

Хватаю свои вещи и выхожу из класса в считанные секунды после звонка. Меня окликает Отем, но я не останавливаюсь. Потом напишу ей и все объясню. Я дохожу до конца коридора, когда слышу свое имя. И на этот раз меня зовет не Отем.

— Таннер, подожди.

Ноги против моей воли ступают медленнее.

— Ну привет, — отвечаю я, не отводя взгляд от шкафчиков. Мне не стоит сейчас с ним разговаривать; мне больно, я растерян и боюсь, что могу наговорить лишнего.

— «Ну привет»? — похоже, Себастьян смущен. И не удивительно: впервые именно он тот, кто преследует.

Мы стоим посреди коридора, как два камня в реке; толпы учеников вынуждены нас обходить. Я бы не назвал это место укромным, но раз уж он решил поговорить здесь, то ладно.

— Ты идешь на урок? — спрашивает Себастьян.

Сам не знаю, почему зарождающийся внутри меня шторм выбрал именно эту секунду, чтобы разбушеваться. Почему сейчас? Почему именно этот момент? На выходных ведь все было так хорошо. Но один день молчания плюс неловкий обмен приветствиями в классе — и бум! Мой мозг в панике, а нервы взвинчены.

Я словно вернулся в горы и снова слышу, как Себастьян говорит «Я не… из этих. Я не гей».

Но сегодня есть что-то еще. В его сведенной челюсти, напряженной позе, и в том, как он держится поодаль. Это говорит мне, что наш с ним вечер принес больше вреда, чем пользы. В душе Себастьяна идет борьба, о которой он и сам не подозревает. Он по-прежнему по уши увяз в своих догмах и своем мире, полном «надо» и «должен», и не сможет признаться самому себе, что ему нравятся парни. Что ему всегда будут нравится парни. И что это всегда будет частью его сути — идеальной частью, заслуживающей восхищения и уважения, как и все остальное в нем.

— Уроки закончились, — говорю я, — и я собрался домой.

Себастьян качает головой.

— Конечно. Я так и думал. Таннер, мне та…

Но закончить фразу ему не удается, потому что к нам направляется Мэнни.

— Привет вам, — с улыбкой говорит он.

Вот только не «Привет», а «Привет вам» — как будто мы не просто стоим рядом, а вместе. Как будто мы пара. Повернувшись оценить реакцию Себастьяна, я понимаю, что он тоже уловил этот нюанс.

Господи, Мэнни. Неужели нельзя выражать свою поддержку чуть менее громогласно?

— Мэнни, привет, — говорит Себастьян.

Кивнув Мэнни, я опускаю взгляд в пол.

— Сегодня игра? — спрашиваю я и стараюсь, чтобы мой голос звучал непринужденно, несмотря на ощущение назревающего Большого Взрыва у себя в груди. Я так и не рассказал Себастьяну про тот разговор с Мэнни и про то, что он знает.

— Ага, баскетбол. Слушайте, в эти выходные мы открываем бассейн, и я хочу пригласить вас обоих. Будет еще народ, несколько друзей моего брата… — замолчав, Мэнни смотрит то на меня, то на Себастьяна, и если судить по выражению его лица, выглядим мы как-то не очень. Он поворачивается ко мне. — Но, Таннер, это не те ребята, которые были на озере. Все будет в порядке, так что беспокоиться вам не о чем.

— Ты сейчас о чем, Мэнни? — склонив голову набок, интересуется Себастьян.

И мне становится нечем дышать.

Несколько секунд Мэнни ошарашенно молчит, а я боюсь, что он сейчас брякнет, какая мы классная пара, от чего все станет еще хуже.

— Я хотел сказать… — он поворачивается ко мне за поддержкой. — Вы извините, просто я видел вас на прошлой неделе на прогулке в горах и подумал…

Себастьян бледнеет.

— Мэнни… — начинаю я, но тот лишь отмахивается от меня.

— Да не, я все понимаю. Короче. Вы оба приглашены — или по отдельности, если так удобней, — он доброжелательный парень, и его явно не заботит, что именно происходит между нами.